В Дутове тоже владыка был небывалой активности. Требовал официально ввести в русский язык причастия будущего времени и назвать их эсхатологическими причастиями совершенного вида, ради чего привязывал себя к фонарным столбам и голодал. Какой-то старичок ему из жалости трубу подарил и тем спас от угрожающего активизма. Теперь угомонился, всю страсть в трубу перевел и преподает в Пулковской консерватории.
Больше всех утрудился авва Вискарион. Сперва призывал к всесоюзному покаянию и сумел взволновать многие города и области. Для вразумления был отправлен с миссией на Марс, открыл там множество скитов и небольшую часовню на Луне, куда теперь большое паломничество. Потом побывал на Афоне, был потрясен обилием клопов, которые там от древности обитают, и как великую святыню стал разносить благословение Святой Горы по всем монастырям и женским обителям. Ради этого бросил спать, есть, а все идет и идет вперед, в трудах и бдениях, к успеху и славе.
Один только авва Аргамедонт к успеху не зовет, а все приговаривает: «Лучше согрешить ленью, чем дурью».
Мирской поэт Пушкин совсем фантазии не имел, все сюжеты беспардонно заимствовал, а временами и воровал: то у старушек подслушает, то у старцев подсмотрит.
Авва Транквилл был самым грешным человеком на земле. К этому он долго шел. Такая добродетель требует не только пота и крови ближнего, но и зверского смирения. Допустим, не хочешь ты жену бить, но тогда как ты смеешь, не опуская глаз, назвать себя настоящим грешником? А если не грешник, чего в церковь ходишь? Значит, христианин только по имени! А где дела?
Достичь вершин в этом падении не так уж и просто, а первым грешником могут себя назвать лишь единицы, если не нули. Только выйдешь на финишную прямую, тут же какой-нибудь проныра вперед тебя вырвется.
Пятьдесят лет Транквилл к совершенной греховности шел, чтобы полное спасение стяжать. Борьба кипела нешуточная. Многим пришлось пожертвовать, на многих дерзновенно замахнуться. От старца ему умная книга досталась с грехометром, и по всему выходило, что именно ему надлежит стать первым грешником, но тут какой-то старикашка появился из бывших и Транквилла опередил. Пришлось этого деда поприжать и организовать мученическую кончину, что послужило ему хорошим уроком.
И кажется, можно бы и самому почить во славе, да откуда-то продюсер вынырнул заморский и был признан наигрешнейшим. Авва и за него взялся и с большим усердием искоренил, чтобы впредь помнил, кому дорогу переходить. Наконец выдохнул, в грехометр заглянул, а тот ему: