Она везла за собой чемодан на колесиках и, увидев его удивленный взгляд, сказала:
– Я не останусь. В чемодане аксессуары, которые я обещала стилистам привезти из дома.
Неприятное открытие, что она вовсе не собирается играть в недотрогу, заставило Зафира замереть на месте. Он подошел к ней и увидел, как она напряглась и вцепилась в ручку чемодана. Что-то внутри его перевернулось. Он состоял в интимных отношениях с этой женщиной. Был ее первым любовником… первым мужчиной, подарившим ей оргазм…
Осознание того, что он так хотел ее, что впустил снова в свою жизнь, заставило его подойти ближе к ней и взять обе ее руки в свои. Он даже не заметил, как упал чемодан. Она смотрела на него с покрасневшими щеками, и ее глаза были огромными и настороженными. Зелеными с золотом.
Что-то мрачное и темное захлестнуло его, и он не смог удержать это в себе.
– Сколько их было, Кэт? Скольких мужчин ты затащила в свою постель, притворяясь обычной женщиной? Они знали, с кем спят? Что женщина, чьи ноги обвивают их за талию, на самом деле…
– Замолчи! – Кэт напряглась. – Как ты смеешь? С кем я спала или не спала – тебя не касается. Я же не хочу знать грязные подробности о твоих любовницах, которые, не сомневаюсь, соответствуют твоим моральным ценностям.
– Честно говоря, на этот раз я намного менее забочусь о моральных ценностях.
По телу Кэт пробежала дрожь, и он почувствовал это.
– Этого раза не будет. Для меня это просто работа. Больше меня ничто не интересует.
Зафир не мог и не хотел верить в это. Он поднял руку и провел пальцами по изящной линии ее подбородка. И от одного лишь прикосновения ее шелковистых волос к его руке он снова возбудился.
– Почему ты отрицаешь это, Кэт? Что бы ни происходило между нами, это взаимно. И оно стало сильнее, чем раньше.
Кэт покачала головой.
– Это не взаимно.
– Лгунья, – выдохнул он, в то время как каждая частичка его тела загорелась огнем страстного желания доказать Кэт, что она не права. Но помимо этого желания он чувствовал нечто намного более опасное – эмоции.
Чтобы избавиться от этого чувства, заглушить его, он притянул Кэт к себе.
Она положила руки ему на грудь. Настороженность сменилась паникой. И почему бы ей паниковать, если только она не боится, что он докажет свою правоту?
– Зафир, что ты делаешь?
Кровь стучала у него в висках.
– Я пытаюсь доказать, что лгунья всегда остается лгуньей…
А потом он наклонил голову и страстно прижался к ее губам. И впервые за восемнадцать месяцев мучительный жар, сжигавший его, моментально остыл.
Вместе с напряженным чувственным удовольствием он испытал эту эмоцию и что-то вроде облегчения. Словно он вернулся туда, куда так долго стремился. Это ощущение было таким сильным и всеобъемлющим, что несколько долгих секунд Зафир даже не углублял поцелуй – он просто наслаждался прикосновением к ее нежным губам.