Через двадцать минут ни к чему не обязывающей болтовни нам принесли еду и вино. Местный повар сумел-таки меня удивить: на тарелке возвышалось месиво из мяса и овощей в густой подливе. Я с недоумением рассматривал свое блюдо, вызвав улыбку мисс Гувер.
– В этом ресторане шеф – француз, перебрался к нам из Прованса.
– Франция – это прекрасно, – пробормотал я, пытаясь сообразить, которым из четырнадцати разложенных вокруг тарелки приборов следует есть этот гастрономический шедевр.
– Вы воевали в Европе? – мисс Гувер без малейших колебаний выбрала нужную вилку; в отличие от меня, правила этикета она знала от и до.
– В Нормандии, но совсем недолго. И как-то не успел приобщиться к местной кухне.
– Удивительно для человека, который любит пробовать все новое.
– Сам себе удивляюсь… – я наконец выбрал вилку и приступил к ужину, – А вы, должно быть, часто здесь бываете?
– Реже, чем хотелось бы. Одинокая женщина всегда привлекает внимание, приятельницы обычно выбираются сюда с мужьями – не люблю быть третьей лишней.
– А коллеги по работе?
– Здесь вариантов еще меньше: медсестрам это не по карману. Что касается врачей, то почти все они – женатые мужчины. Выходить с такими в свет, даже если речь идет просто об ужине, не в моих интересах.
– Ваш патологоанатом мне показался приятным парнем. Он как будто не женат и явно умеет поддержать разговор.
Она пригубила вино. Отпечаток алой помады на краю бокала заставил меня думать о том, каково целовать эти губы.
– Я плохо знаю доктора Белла. По работе наши пути почти не пересекаются: он занимается мертвыми, я – живыми. Но, насколько мне известно, он и вправду приятный человек… На короткой ноге с большей частью влиятельных людей в городе.
– Неужели? С такой-то мрачной профессией?
– Кому важна профессия, если у тебя собственный дом без сварливой жены, и к тому же умеешь держать карты в руках?
– Стало быть, судьбы города решаются за столом для покера в гостиной Белла?
– Можно и так сказать.
– И ваша тоже?
– Нет, я сама по себе, – мисс Гувер рассмеялась; ее огненная грива всколыхнулась и до меня донесся аромат духов или чем там еще умащивают свои волосы все роковые женщины на свете.
– А как насчет мистера Шумера? – я решил вспомнить о расследовании, поскольку градус сексуального напряжения вырос до критических значений.
– А что насчет Генри?
Не слишком ли часто она называет его просто по имени? Даже зареванная миссис Холтон не позволяла себе таких вольностей. Нужно было держать себя в руках, оставаться профессионалом, но я накрутил себя, возревновал к мертвому как последний дурак, и спросил: