На улице было совсем темно, горели фонари. Все учреждения закрылись, площадь опустела, и только из окон ресторана, где мы ужинали, лился свет; мне даже показалось, что оттуда доносилась музыка. До дома мисс Гувер я решил пройтись пешком. Был трезв как стекло, но хотел прогуляться и привести мысли в порядок.
Итак, с чего же мне начать этот разговор? «Вы арестованы, мисс Гувер»? Как будто нет оснований… «Мне все известно, мисс Гувер»? Далеко не все. Такую женщину не возьмешь на испуг, ни в коем разе. Тем более если она ждет этого разговора – наверняка все продумала с того часа, как Мег увезли в участок на ночь глядя. Или намного раньше.
А что если мне снова изменит голос? Что если отключится мозг? Ведь такое в ее присутствии уж бывало не раз…
Вот и теперь следовало думать о деле, но мой мозг был способен переваривать единственную задачу: как помочь мисс Гувер выйти сухой из воды? Начнем с того, что я не рассматривал ее как подозреваемую с самого начала – это было второй моей ошибкой. Первой оказалось то, что я позволил себе влюбиться, безоглядно и бесповоротно.
Гном на ее лужайке встретил меня недружелюбным взглядом. Не обращая внимания на керамического хмыря, я поднялся на крыльцо и позвонил. Внутри горел свет и негромко играла музыка: по радио передавали концерт Ив Монтана. Мисс Гувер открыла почти сразу. Джемпер с круглым вырезом, светлые брюки, в руке бокал вина. Лицо будто спокойное, но в глубине глаз таилось напряженное ожидание. Она ждала меня.
– Вы один? Мег задержана?
– Мисс Шумер переночует в участке, – я мягко отстранил ее и вошел в гостиную, – Для ее же пользы. Не буду ходить вокруг да около: мне известно, какими делами вы занимаетесь. Мег рассказала о таблетках, которые вы ей предлагали распространять…
Она закрыла дверь, медленно обошла меня и уселась в любимое кресло. На столике стояла бутылка вина и полупустая пепельница. Кошка тут же запрыгнула на обтянутые мягкой тканью колени, но была безжалостно изгнана на пол. Она зашипела для порядку, а потом смылась на кухню через полутемный коридор. Я прошел на середину гостиной и встал перед хозяйкой, пытаясь унять дрожь в коленках.
– Станете молчать? – нервы были ни к черту, – Тогда я буду вынужден…
– Сядьте, Карл, – она указала на диван, – Прошу, сядьте.
Я послушался, слишком потрясенный тем, что она впервые назвала меня просто по имени. Знала ли эта женщина о том, что творится у меня на душе? Наверняка. Она играла со мной, как сытая кошка с мышью: не ведая жалости. Мисс Гувер смотрела на меня с полуулыбкой на губах.