Маша спустилась с трамвая, проигнорировав заинтересованный взгляд незадачливого ровесника, который смотрел на неё всю дорогу, и помчалась в здание с колоннами — построенное еще в восемнадцатом веке, а ныне названное Академией Танцевального Искусства имени М. Павловой. Солнце уже позолотило лепнину вдоль крыши и ярко слепило красивое лицо Маши. Привлекательная внешность помогала продвижению в балетной карьере, и Маша не стеснялась пользоваться благами, одарившими её природой: длинными ногами, тонким станом и густыми темными блестящими волосами.
Очередной спазм боли в животе накрыл на лестнице и она неожиданно охнула. Резкий взгляд на ногу, её основной инструмент ремесла и облегченный выдох.
Просто подвернула. С кем не бывает.
На самом деле не бывает. Осознание этого протянуло через тонкое тело нить липкого страха.
Маша открыла тяжелую дубовую дверь и с удовольствием вдохнула запахи дерева, мрамора и мела. Процокав низкими каблуками по паркетному полу, она разделась и сразу поспешила в Актовый зал, на ходу закидывая в себя очередную порцию обезболивающего.
Спустя полчаса изнурительной репетиции, где Маша играла главную роль в представлении, и была Терпсихорой, она почувствовала, как темнеет в глазах. Но воля и самонадеянность не дали и шанса проскочить искре сознательности и мысли о том, чтобы попросить перерыва. Она продолжала парить по сцене, как лебедь, взмахивая изящными руками и выполнять гран-жете.
Спустя еще минуту, перекрывая даже музыку, раздался женский вскрик и глухой звук удара, как будто кто-то разрубил топором полено. Шёпот студенческих голосов затих и все посмотрели на сцену. Кто-то вскочил с места, а кто-то уже достал смартфон и в предвкушении сенсации включил кнопку видеозаписи.
— Машка, ты чего творишь-то? — прокричал её постоянный еще с детства партнер, ошеломленно взирая на скрючившееся тело у себя в ногах. Он давно подбивал к ней клинья, но с завидным упорством игнорировала все потуги молодого и красивого брюнета.
— Сальников, что ты сделал?! — к сцене подскочила куратор курса Валентина Марковна и с беспокойством в глазах смотрела на своих студентов.
— Я… ничего. Я только хотел сделать поддержку, а она заорала, выгнулась… и вот, — оправдывался Андрей, потом посмотрел на Марию и с подозрением спросил: — Может, ты беременна? У меня одна….
— Совсем сдурел?! — закричала девушка, и тут же снова свернулась в спазме боли. Ощущение были, словно кто-то яростно хотел вырваться кусок живота. — Нет, конечно… Как тебе… Боже, как же больно.
— Так, кто-нибудь уже догадался вызвать скорую? — сердито воскликнула Валентина Марковна, но увидела лишь недоуменные взгляды и направленные на Марию камеры смартфонов. — Вы совсем страх потеряли?! Уберите немедленно ваши игрушки, чтобы я на репетициях их вообще не видела, и воспользуйтесь уже кто-нибудь им по назначению. Идиоты, — пробормотала она себе под нос.