Но Императрица не унималась. Она нервно мерила шагами зал, обмахиваясь пушистым веером со страусиными перьями.
— Дать шанс?! Крис, сходи, посмотри, как ее там одевают — напомаживают! Уверена, что она и на сантиметр не даст к себе притронуться, закатив истерику. Она ненормальная!
И хотя идея матери казалась абсурдной, Кристиан Наглый отчего-то решил, что проверить эти домыслы все же не помешает. Именно поэтому он с усмешкой поднялся и отправился в сторону апартаментов, отведенных девушке.
Уже подходя к высоким приоткрытым дверям, Кристиан Наглый услышал какую-то странную, чуждую для него музыку. И голос девушки, что пела. Поистине чудесный. Необычный. Живой, но не профессиональный. Он будил какие-то спящие в Крисе чувства, доселе ему неведомые. Наследник не мог разобрать слов, но мелодия так пришлась ему по душе, что он даже замер, затаившись, словно заправский шпион. Облокотился о стену, прикрыв глаза.
Пение прекратилось довольно скоро, сменившись девичьим криком. Кристиан не стал медлить и стремительно вошел внутрь комнаты. Его нареченная нависла над сжавшимся от ужаса доктором. Странно, но первые секунды Кристиан думал лишь о том, что будь девушка воспитана и прилично одета, то прекрасно бы вписалась в общий гадюшник Императорского двора. Такую попробуй тронь…
Эти мысли Кристиан довольно скоро от себя отогнал, словно дурной сон. Кинулся к девушке, оттащив ее доктора и все же пригрозив виселицей, как намеревался ранее. Не сработало! Дурак-доктор встал отчего-то на ее защиту. Еще и заметил, что она ему подходит! Вот уж чушь! Ему, Кристиану Наглому, никогда не было отказано в женском внимании. За столько лет он научился выбирать самых прелестных и страстных, идеально воспитанных, сдержанных и холодных. Такой он представлял себе будущую Императрицу.
Согласиться с тем, чтобы меня одели как дурацкую цивилку-принцессу? Никогда! Однако, угроза самовлюбленного Кристиана возымела свое действие. О да! Я решила затаиться, чтобы приподнести ему "подарок" в самый нужный момент. Панк — это свобода. Это крылья твоей души. Они бесконечные, поэтому никто не может ограничивать их какими бы ни было рамками. То, что я попала в это тухлое средневековье — это тот еще прикол судьбы. Но я — есть я. Кот меня этому учил.
- У Вас прекрасные волосы, леди! Зачем же Вы их сбрили на своем виске? — удивленно охала одна из служанок, причесывая мой розово-блондинистый хаер. — Или, может, это недоброжелатели?
Я едва не подавилась смешком.
— Была маза хорошо приодеться! Меня свели с крутой герлой-парикмахершей. У нее руки из чистого золота! — отозвалась я, а служанка, нервно сглотнув, продолжила свою работу.