— Вот, здесь витамины, я размешал их в чае. Помогает для укрепления организма, а то для него всё-таки выход из города — немалый стресс.
Как я сдержалась и не выплеснула этот чай ему в физиономию, сама не понимаю. Давно я уже не испытывала такого — вот этот миг чистого бешенства, когда всё теряет значение, кроме одного: дать кретину по мозгам если не физически, то хотя бы словесно.
— Послушайте, вы, с-сэр, — свистящим шёпотом произнесла я. — Кто я, по-вашему — неразумный младенец?!
— Нет, — Фредерик Свеннисен легко улыбнулся и присел рядом. — Но я подумал, что у вас может не быть своих.
— Ах, подумали?! А у вас есть чем? Какого чёрта вы вообще ко мне лезете?!
— Я просто хочу позаботиться о вас…
— Засуньте свою заботу себе в задницу! И больше ко мне не подходите, ясно?!
На нас оглянулись — я всё-таки не сдержалась и последние слова почти проорала. Улыбка исчезла с лица Фредерика, он серьёзно и внимательно заглянул мне в глаза, чуть наклонив голову.
— Как скажете, — коротко сказал он, легко поднялся и ушёл на другую сторону костра, который наши проводники развели на стальном листе, используя как топливо ствол подвернувшегося сухого дерева.
Я осталась переводить дух после яростной вспышки. Ощущение было… странное. Если бы он начал возражать или оправдываться, и я покричала б на него ещё, возможно, я выпустила бы пар и сейчас испытала облегчение. Но всё закончилось слишком быстро, и мне казалось, что моя ярость ухнула в пустоту. Вроде бы и победила, но ощущения победы нет. Не мог же он на самом деле так быстро признать мою правоту. Так что, скорее всего, он просто не принял меня всерьёз. Как взрослый, который уходит в другую комнату от истерящего ребёнка, понимая, что представление без зрителя потеряет смысл и потому скоро закончится. Я украдкой кинула взгляд на Фредерика. Тот уже с улыбкой говорил что-то Даниэлу, только укрепив меня в подозрении, что для него мой вопль ничего не значил.
Скотина.
До смерти хотелось наплевать на всё, забраться в палатку и больше не видеть все эти рожи хотя бы до завтра. Но взялся за гуж, в смысле, взяла деньги — так отрабатывай. Пусть даже моя так называемая охрана — чистой воды фикция, серьёзное отношение к делу, воспитанное во мне с младых ногтей, брало верх. Если я сейчас расслаблюсь, то и на чём-нибудь более серьёзном рискую дать слабину.
Так что я, стараясь не обращать внимания на косые взгляды, честно дождалась, пока Альма отправится спать, и забралась в палатку следом за ней. К счастью, на этот раз она не стала пытаться заводить со мной задушевных бесед, так что остаток вечера, пока не заснули, мы провели в молчании.