— Так уголовное дело завели по сто пятой? Или двести сорок четвертой?
— Пока по сто пятой, часть вторая, «м»: убийство в целях использования органов или тканей человека.
Да уж. Уголовное дело по части второй 105-й статьи Уголовного кодекса России — это особо тяжкое преступление, там можно получить от восьми до двадцати лет лишения свободы или пожизненное. А вот статья 244-я — надругательство над телами умерших или местами их захоронений — это небольшая тяжесть, там до трех лет и вероятен условный срок. Каннибализм как таковой уголовным законом прямо не запрещен, все случаи квалифицируют либо по 105-й, либо по 244-й в зависимости от того, убивал каннибал свою жертву или нет.
— И вы должны ей помочь разобраться?
— Да нет, конечно. Сама разберется. Мы должны доказать, что Роберт Смирнов людей не убивал, а только употреблял их мясо в пищу.
— А если убивал?
— Значит, следствие это докажет. Наша задача — обеспечить ему защиту.
— А кого он съел?
— А вот тут не для слабонервных. Мать и двоих детей, мальчика восьми лет и трехгодовалую девочку. Есть еще кое-что необычное. Поэтому я тебя и позвал — наш Смирнов художник. И он нарисовал полотно. И здесь мне нужна твоя помощь, ты же у нас искусствовед.
— Какое отношение полотно имеет к убийствам и каннибализму? — спросил я, и меня затошнило еще сильнее от пришедшей в голову мысли: — Он что…
— Да, он написал картину кровью.
* * *
В материалах уголовного дела картины не было. Ни самого полотна, ни фотографии. Вернее, сама-то картина была, но вещественные доказательства хранятся в специальном месте под замком. Камеру хранения вещественных доказательств Рождественский, слава богу, не вынес.
— Но я ее видел, — сказал Сергей Юрьевич. — Тебе понравится. Ты любишь странные вещи.
Ну вот с чего он взял? Мне нравятся разные картины, не всегда я в восторге от пейзажей, натюрмортов или портретов. Мне нужно, чтобы в полотне было что-то сокрыто от первого взгляда, чтобы было над чем поразмышлять. Таких картин я встречаю мало и всякий раз стараюсь либо распечатать себе на цветном принтере, либо сохранить на компьютере. И как-то раз на мою коллекцию совершенно случайно нарвался Рождественский. Округлил глаза так, словно у меня в папке собраны не произведения искусства, а фотографии голых школьниц.
А может, он и прав, может, я действительно люблю странные вещи.
— И в чем должна заключаться моя помощь? — поинтересовался я. — Помимо обычных дел, которые я делаю каждый рабочий день.
— Мне нужно, чтобы ты разговорил Смирнова, — ответил Сергей Юрьевич. — Ему совершенно плевать на суд, на обвинения, на все. Он молчит и не говорит. Я думаю, тебе удастся развязать ему язык, если ты заговоришь о его картине. Может быть, мы сумеем пронести картину к нему, чтобы вы предметно поболтали.