Быстрые движения члена между крепкими пальцами сменяются плавными, медленными, Андрей тихо, скупо, по-мужски стонет, сжимая головку пальцами до красноты и это самое прекрасное, что я видела в жизни: натянутые сухожилия пальцев, вздутые вены под тонкой кожей на запястьях.
Колено уходит немного в сторону — и мой мужчина жестко кончает на кулак тугими рваными струями.
Да пусть катится все к черту!
Я срываюсь с места, но понимаю это только когда взбираюсь к нему на колени.
— Йори, ты что… — Он не останавливает, только просит не делать глупостей.
— Я — все, — шепчу я, притрагиваясь губами к влажным следам на его пальцах.
— Слижи все, — просит, почти умоляет он.
И я, доводя себя пальцами до самого пика, жадно пробую вкус моего мужчины, слизывая языком все, что он дал мне сегодня.
Если я и извращенка — то только для него.
И сытый темный взгляд — лучшая награда моему безумию.
Мне нравится это приятное ощущение расслабления, как будто я пробежала изнурительный марафон, выбилась из сил, но все равно тянула до финиша без остановок. И, наконец, получив желанный приз, падаю на мягкие подушки с подогревом, идеально упругие и идеально мягкие.
Андрей приподнимает бедра, натягивает штаны и смазанным движением проводит по моей щеке, губам, немного проталкивая между ними сразу несколько пальцев. Мы знаем, что нарушили все правила и что с моим немощным иммунитетом я почти наверняка уже больна, но все равно с сожалением немного отодвигаемся друг от друга.
— Садись на противоположную сторону, — предлагает мой мужчина и протягивает одеяло, которое приготовил для себя, и свою же подушку.
Я удобно устраиваю подушку под головой, вытягиваюсь, и Андрей обхватывает пальцами мою ступню. Диван не то, чтобы маленький, — он гигантский и достаточно широкий, но все равно странно, как мы умудряемся с легкостью поместиться здесь вдвоем.
— Выходишь меня, если заболею? — Я очень стараюсь произнести все это без зевка, но стоит начать — и рот растягивается сам собой. Хорошо, что успеваю прикрыться ладонью. — Прости.
— А кто-то говорил, что выносливая, — подзадоривает Андрей, мягко разминая стопу теперь уже двумя ладонями. Прикосновения такие приятные, что беспощадно глушат мои попытки не проваливаться в сон прямо сейчас, а выждать хотя бы десять минут. — Маленькая обманщица. Хотя, по статистике, женщины вырубаются после секса даже чаще, чем мужчины, — безошибочно угадывает Фенек и невесомо проводит указательным пальцем по пятке, из-за чего я тут же дергаюсь. — Ага, кто-то боится щекотки?
Я знаю, что он достаточно безумен, чтобы устроить более глубокую проверку, тем более, моя нога и так в его руках, поэтому использую самый нечестный прием: корчу грустную физиономию и начинаю наигранно хныкать. Андрей качает головой и предупреждает, что сейчас был последний раз, когда он купился на откровенную манипуляцию.