— Это. — Соня становится на цыпочки, пытаясь снять со стойки бежевое платье, которое даже на мой совершенно непонимающий взгляд кажется полной безвкусицей. — Нравится это.
Йори внимательно оценивает ее выбор, искоса поглядывает на меня и улыбается, когда я всеми способами показываю, что не хочу видеть свою дочь в этом. Она будет похожа на куклу с барахолки!
— Раз тебе нравится это, значит, его нужно померить, — предлагает Йори, но я замечаю, что другое, розовое с лилиями, тоже отдает девушке-консультанту. — А это возьмем просто сравнить, хорошо?
Соня охотно соглашается, потому что в ней уже горит радость от получения именно того, что захотелось ей. Обычно, когда мы покупаем ей обновки, у нас целая война не на жизнь, а на смерть. Потому что добрую половину того, что Сова тянет с полок, я возвращаю обратно даже не глядя.
Через пятнадцать минут Соня выходит из примерочной в бежевом безобразии, и по ее недовольной мордахе видно, что она уже не так рада собственному выбору. Только упрямство не позволяет тут же от него отказаться.
— По-моему, очень милое платье, — хвалит Йори, жестами у нее из-за спины показывая, чтобы я не смел вмешиваться. — Сова, может, теперь померяешь розовое? И сразу станет понятно, что это — самое лучшее.
Кажется, я начинаю понимать ее «коварный план».
И мне нравится, что все получается так… естественно.
А еще что моя вредная капризная малышка больше не хмурится.
Глава сорок первая: Йори
Мы уходим из салона с целой кучей всяких обновок, и я чувствую себя настолько же неуютно, как если бы весь день носила туфли на размер меньше моего. Даже почти чувствую жжение в пятках, потому что даже этого слишком много для одного дня, а впереди еще знакомство с родителями, к которому я совсем не готова. То есть абсолютно не знаю с чего начать разговор, кроме банального: «Мама, папа, это — Андрей, и на следующей неделе я стану его женой». Мысленно я готова часами рассказывать, какой он умный, обаятельный, приятно циничный и с перченым чувством юмора. А еще петь оды его татуировкам и глазам, и улыбке уголком рта, от которой мое сердце покрывается ванильной карамелью, словно печеное яблоко. Но для моих родителей это все равно не будет иметь значения после того, как они узнают о скоропалительном браке.
— Все хорошо? — Андрей притормаживает на светофоре и придирчиво разглядывает мое лицо. Останавливает, когда пытаюсь снять очки. — Тебе идет, не нужно. Волнуешься? Боишься, что отец захочет убить меня даже через экран ноутбука?
Вот ему все нипочем, но если отодвинуть в сторону шуточки — именно знакомства Андрея с моим очень непростым папой я боюсь больше всего. Еще и по скайпу! Господи, он у меня до сих пор считает, что электронные книги — это непонятно что, а молодежь разучилась разговаривать, потому что понимает только «язык смайликов».