— Хочу поговорить с Андреем.
— Разве ты не в курсе, что он уехал? — Я спокойно выдерживаю раздраженный взгляд. — Прости, я думала, что в той реальности, из который ты тащишь фейковые фотографии, он предупредил Главную женщину своей жизни, что будет в отъезде.
Вот так. Теперь она знает, что как минимум я не такая уж конченая дура.
Потому что после тех слов Андрея я поняла — своему мужчине нужно верить, иначе не стоит даже начинать. Только самоубийцы строят дом на треснувшем фундаменте, а доверие — основа любых отношений. Даже таких странных, как наши.
— Иногда женщины такие легковерные дуры, — жалит Королева.
— Иногда женщины просто дуры, — улыбаюсь я. — И это печаль.
— Мы с Андреем как-то сами разберемся, без твоего носа.
— Не сомневаюсь, что в твоей альтернативной вселенной все возможно. Даже примирение, брак и десяток маленьких… кого-нибудь. Главное, не забудь сделать обо всем этом парочку фотографий, а то никто не поверит.
Соня тихо хихикает, прижимая ко рту ладошку в варежке.
— Может быть, он никуда и не уезжал? — вдруг меняет тему Королева. — Может быть, я не «случайно» оказалась здесь.
Тут и думать нечего о том, куда она клонит, но это так притянуто за уши, что просто смешно. И я, подражая Сове, тоже прикрываю рот рукой, а потом, подмигивая малышке, с наигранным удивлением говорю:
— Кажется, мы не заказывали доставку клоунов на дом, да?
— Ты все равно только временная замена. — Лена вдруг оказывается так близко, что запах крепких духов таранит меня до желания отшатнуться. Ее вдруг становится слишком много в моем личном пространстве. — Мы не первый раз вот так проверяем чувства и отношения. У всех пар бывают трудности, только наивные очкастые дуры вроде тебя думают, будто мужчине в жизни нужен полный штиль. Он думает, что ему нужна тихая гавань, но сбежит из нее, когда начнет задыхаться.
— Этого мы наверняка не знаем, а вот твою гавань, кажется, не спасают даже цветочные гирлянды и плакаты «Добро пожаловать!» Может быть, стоит поискать другого… капитана?
— У нас есть белое платье, — вдруг добавляет малышка.
Лена ошарашенно отступает.
— Это просто смешно.
— Смешно то, что ты здесь, а все остальное называется «жизнь». — Это не самая довольная улыбка в моей жизни, потому что знаю — через несколько месяцев или даже раньше я тоже буду покинутой гаванью, но, по крайней мере, сейчас поединок остался за мной, а у триумфа прекрасный сладко-острый вкус. — Не приходи больше. Перестань позорить ваше прошлое.
Она размахивается, точно готова ударить наотмашь, но я успеваю шагнуть к ней, на всякий случай прикрывая собой Соню. Удара нет. Занесенная рука просто опускается вдоль тела, но глаза буквально излучают ненависть. У нас заметная разница в росте, но мне плевать. Я готова просто разорвать ее на лоскуты только за эту выходку.