И когда прикладывает ладонь к моей груди, и смотрит так, будто во мне сосредоточился весь ее мир, я слышу громкий, почти до секундной глухоты щелчок. Так странно. Как будто во мне все это время медленно тлела дорожка из пороха и только что она достигла своей цели: взорвала мой мозг осознанием необходимости всегда быть рядом с этой женщиной. Не временно, не на неделю и точно не для спасения моей дочки. Я просто хочу быть с ней всегда: видеть, как она возится на кухне в моей футболке, слышать, как смеется, как сидя на подоконнике с чашкой кофе о чем-то думает, как сосредоточенно смотрит в экран ноутбука, когда работает. Вот так, за секунду, оказывается, что в моей жизни не остается вещей, которые мне бы хотелось делать одному. Везде, даже в каких-то самых дурацкий фантазиях, Йори рядом, со всей придурью творческой личности, со своими смешными разноцветными носками и за руку с моей дочерью.
Надо сказать Антону, что теперь я знаю, как это, когда щелкает.
— Собирай все свои вещи — я тебя забираю, выдумщица.
— Насовсем? Всю? — Она распахивает глаза с какой-то детской наивностью, как будто я предложил что-то абсолютно нереальное.
Но и мне в эту минуту не по себе, потому что я был уверен, что уже никогда не сделаю этот шаг: не позволю женщине войти в нашу с Совой жизнь. Пытаюсь отыскать в себе что-то вроде страха, но на душе спокойно. Наверное, тот внутренний щелчок был от взрыва моей системы безопасности, блин!
— Насовсем и всю, вместе с твоим цирком тараканов и Писающим демоном, — пытаясь играть в серьезного Андрея, отвечаю я. — Так что лучше поторопись.
— А то передумаешь? — хмурится Йори.
— Нет, просто брошу в машину прямо вот в этом, а твоей бабушке скажу, что во мне есть цыганская кровь.
Глава пятидесятая: Андрей
Я очень люблю своего брата, хоть иногда он тот еще циничный ублюдок — даже больше, чем я сам. И его чокнутая на всю голову жена тоже мне нравится, особенно, когда они втроем с Йори и Соней утраивают игры с кукольным театром или, обложившись горами конструктора, строят замки, пока мы с Антоном разбираемся в тонкостях предстоящей войны с Яной. И за время, что я провел сам, далеко от семьи, мне очень классно чувствовать себя рядом с родней.
Но есть одно огромное «но».
Мы с Йори продолжаем ходить вокруг друг друга, и пускать слюни на мысли о том, чем займемся, когда останемся одни. В субботу вечером, когда я возвращаю свою выдумщицу домой, во мне еще живет шальная мысль, что мы найдем время и возможность, наконец, блин, заняться сексом, но она умирает смертью храбрых, потому что мой брат с женой спят на диване, а мы с Йори, пусть и в моей большой кровати. Но вместе с Совой, которая укладывается между нами, словно маленький страж целомудрия. Так что мне остается только, подперев голову кулаком, смотреть, как выдумщица вслух и в ролях читает для Совы сказку о приключениях Совенка. И, надо сказать, читает она ее намного лучше меня.