Мне хочется, чтобы для нас все было как в сказке или в мультфильмах о принцессах, которые любит смотреть Сова. Чтобы после моего признания Йори пришла в себя, открыла глаза, как спящая красавица после поцелуя своего принца, но она так накачана всякими лекарствами, что вряд ли смогла бы проснуться даже от выстрела из царь-пушки прямо над ухом. Но я все равно верю, как дурак. Смотрю на нее, не моргая, боясь пропустить момент пробуждения.
И все же, сегодня для меня никакого чуда. Она просто спит. И мне остается верить, что где-то там, в стране своих снов, она все же услышала хотя бы самые важные слова. Потому что мне без нее правда уже никак. Я частенько говорил женщинам, что люблю их, особенно до того, как стал отцом. Просто не понимал смысл и важность простой фразы, использовал ее в качестве необходимой приправы к любым отношениям. И, чего уж, просто мухлевал прекрасно зная, что волшебными словами можно уложить в постель практически любую женщину, особенно безголовую, а в те времена я и преимущественно только с такими и связывался, потому что искал не что-то постоянное, а просто способ скрасить досуг. А почему-то со мной всегда так случалось, что были либо красивые, но безмозглые, либо не красивые и скучные, но с неплохим наполнителем черепной коробки. И очень может быть, что если бы мы с Йори встретились в тот период, я бы прошел мимо, даже не зацепив ее взглядом, потому в ней нет ничего особенно, она даже глазки строить не умеет и в основном зажимается, словно маленькая. Но именно ее мне не хочется пачкать признанием, которое я давно и невольно сам для себя обесценил.
Для нее у меня есть то, что я никогда не говорил ни одной женщине и до недавнего времени не испытывал потребности сказать.
Мне без нее больше, чем плохо, больше, чем грустно и больно.
Мне без нее пусто.
Без нее никак.
Я засыпаю с этими мыслями и просыпаюсь только когда чувствую слабое прикосновение к моей ладони. Быстро потираю кулаками глаза, чтобы убедиться, что все это мне не снится: слабая улыбка на обескровленных губах, темные круги вокруг зеленых глаз, которые смотрят прямо на меня. У нее так впали щеки, что я с перепугу как-то тупо шучу:
— Доброе утро, Кощея Бессмертная. Зима заканчивается, а ты надумала в спячку впасть?
Она явно хочет что-то сказать, но сдается и просто моргает.
— Ты не хочешь уже выздоравливать, а? У нас вроде как планы были на ближайшее время, забыла?
— Помню, — очень тихо, почти одними губами, говорит Йори.
Я принес кое-что, и держу эту штуку в кармане с того дня, как моя выдумщица попала в больницу. Честно говоря, никогда не придавал значения этим вещам, потому что романтиком никогда не был, но все равно хочется, чтобы хоть что-то у нас было как у всех парочек.