Блин, что вообще происходит?
Зачем бросать трубку, даже не дав мне шанса сказать?
Обычно, меня злят такие вещи. Все эти женские «незапланированные слабости», которые обычно очень даже продуманы, вплоть до расписанного по секундам плана, как и куда заламывать руки и где пустить надрыв и слезу. Обычно. Но я не представляю, зачем этот спектакль устраивать женщине, которой от меня ничего не нужно просто потому, что она — не_моя женщина, и формально мы ничего друг другу не должны.
Там же остался «Константин». Может быть, парнокопытное протянуло руки?
Представляю эту ситуацию — и в груди противно клокочет… Нет, не злость. Злился я минуту назад, да и то не так, чтобы сильно. Сейчас я чувствую себя запертым в клетке львом из басни Крылова, у которого отобрали любимую собачку и демонстративно издеваются над ней прямо перед его мордой. И хоть зубы об прутья выломай — ни хрена не сделать.
Лучше думать, что моей выдумщице просто нужно остыть. Ситуация не то, чтобы штатная. Йори запросто могла накрутить себя — женщинам это свойственно, а у этой так вообще «пунктик» на том, чтобы не обидеть меня случайным словом. Йори даже за двусмысленные фразы, над которыми я почти по-доброму смеюсь, то и дело извиняется. Она же умная девочка — самая умная из тех, с кем мне приходилось общаться. Спустит пар, успокоится, вернется домой и напишет. Или позвонит.
Хорошо, что завтра воскресенье, у меня нет эфиров и я смогу компенсировать неожиданную бессонницу лишним часом в постели. К счастью, Сова уже доросла до того возраста, когда и сама не прочь поваляться часов до девяти, а если сильно повезет, то и до десяти.
Так что можно сделать себе чашку чая, достать из холодильника сырную палочку и повтыкать в телевизор.
Я успеваю сделать второе и третье, когда в дверь звонят. В десять часов вечера — это точно не визит вежливости кого-то из моих знакомых или коллег. Да и не успел я завести на новом месте таких людей. Так что даже не пытаюсь угадать — уверен, поздний гость меня удивит. В хреновом смысле этого слова.
На пороге стоит Лена.
Заплаканная, с черными «озерами» туши под глазами, с несимметрично припухшей верхней губой. Снова закачивала туда салонную дрянь и снова неудачно? В прошлый раз это была трагедия столетия.
— Ты в курсе который час? — Окидываю ее взглядом, вздыхаю, потому что возле ее ноги стоит спортивная сумка. Та, с которой Лена приехала в Питер, только заметно похудевшая. Кстати, один баул так и остался у меня, и почти две недели бывшая о нем не вспоминала. Видимо, там что-то не особенно важное.