— Идите! С култукскими встретитесь, на нас не ссылайтесь. Договаривайтесь как знаете!
На глазах у людей старый казак и сын разошлись с миром. Прощаться при свидетелях не стали: пристально взглянули в глаза друг другу и направились каждый в свою сторону. Яков поднял казаков, те сели на коней и проехали под едва державшимися на склоне ватажными людьми, под их елозившими копытами лошадьми.
Промышленные спустили коней на тропу. Илейка тяжело дышал. Задыхаясь, спрашивал:
— Не Фирсов ли сын в атаманах? Я всех енисейских помню!
Иван молчал. Промышленные с недоумением вертели головами, не понимали, как можно разойтись с казаками без поклонов и подарков.
— Приворотное слово знаю! — буркнул Похабов, не желая говорить.
Перед байкальским култуком, на выходе из пади, он повел ватагу крутым правым берегом речки. Дождавшись полночи, когда караульные спали, прошел с ватагой мимо сторожевой башни. Ни огонька, ни искорки не мелькнуло в ней. Скорей всего, караульных там не было: урочное время для переходов промышленных ватаг еще не наступило.
Знакомым путем Иван обошел прибрежные луга под склоном горы, в сумерках рассвета перевалил через седловину Шаманского хребта. Поворачивать к брату он не стал, хоть чуял носом дымок и запах жилья. Провел ватагу лесом, возле гор.
— Спаси тебя Господь! — выехал вперед кривой передовщик, когда они снова выбрались на тропу крутого берега Байкала. — Прошли все заставы. Отсюда — вольная земля. Дальше знаю как идти. — Сказал и с повинным лицом признался: — А я, грешным делом, все боялся, что приведешь нас к казакам, чтобы свои грехи искупить!
Промышленные спешились при высоком солнце, надумали отдохнуть. Передовщик опять стал распоряжаться, показывая, что вынужденно подчинялся в пути беглому казаку, а теперь берет на себя все бремя власти.
— Ржи у нас мало! — объявил, обводя ватажных круглым выпуклым глазом. — Теперь до самого Амура, кроме мяса и рыбы, питаться нечем. Разве заболонь, корни да грибы. А тут недалеко живет государев пашенный по прозвищу Огрызок. Промышленным в помощи не отказывает, только плати.
Ехать к Угрюмке Иван отказался. Вдвоем с Илейкой они остались караулить ватажное добро, спутали коней и прилегли отдохнуть на припекавшем солнце. Байкал блистал гладью воды в цвет неба и сливался с ним на восходе.
Ватажные вернулись только к ночи. Их кони были нагружены мешками с рожью. Они привезли коровьего масла, сушеного творога. К зависти Илейки, все были в изрядном подпитии и ругали пашенного.
— По целковому за пуд ржи рядился! Как в Якутском в голодный год.