– Я немного рассказала ему о своей матери, о том, что в тот день была годовщина ее смерти, и он открылся…
– Да брось! – Ильяс покачал головой, начиная сомневаться в том, что история ее детства правдива. Может, это просто легенда, чтобы рыбка заглотила наживку? Такой способ соблазнения? – Мой брат не склонен к сантиментам.
– Нет, склонен! – вспыхнула Мэгги. – Он довольно интересный собеседник. Он сказал, что лучше быть одному, без семьи. И что он надеется, что отец лишит его наследства.
Ильяс хранил молчание, внезапно поняв, почему Хазин не хочет, чтобы запись была обнародована. Но Мэгги не собиралась больше молчать.
– И я не рассказывала ему слезливые истории, – продолжала она, – я просто сказала, что это был тяжелый день, и он понял меня, он тоже ненавидит годовщины…
– Хватит! – крикнул Ильяс.
Он требовал, чтобы она сказала правду, но, когда она решила все рассказать, он вдруг не захотел ее слушать.
– Собирайся, – велел он ей, – вертолет скоро прибудет.
Но Мэгги никак не могла замолчать, и, когда он повернулся, чтобы уйти, она схватила его за рукав.
– Хазин сказал, что понимает меня! – выкрикнула она, и Ильяс повернулся.
Мэгги заметила, как шейх побледнел, когда она произнесла то, что никто не осмеливался сказать, даже Ильяс.
– Он рассказал мне о своей жене!
Тот факт, что Хазин говорил с Мэгги о своей покойной жене, ошеломил Ильяса.
– Я не… – Он замолчал.
Он собирался сказать Мэгги, что не верит ей, но не закончил фразу. Было ясно, что она говорит правду, и это смутило его, поскольку брат редко говорил о своих чувствах, а тем более о своей жене.
Смерть Петры была трагедией для дворца все эти годы, но об этом предпочитали молчать.
И пока Ильяс активно боролся, чтобы Хазина не лишили наследства, судя по словам Мэгги, Хазин так же активно боролся, чтобы потерять королевские привилегии.
– Он говорил с тобой о Петре?
Мэгги кивнула.
– И что он сказал тебе?
– Хазин сказал, что она умерла около десяти лет назад. Сказал, что в больнице построили новое крыло, которое будет названо в ее честь и на открытии которого он должен будет произнести речь, но он не хочет…
– Что еще?
– Ильяс, – Мэгги опустила глаза, – я не собираюсь передавать тебе все то, о чем мы говорили.
– Я прошу тебя об этом.
– Нет! – Мэгги покачала головой. – Мы не друзья и не пара. Ты дал мне ясно это понять. Но ты ожидаешь, что я все расскажу тебе и предам доверие Хазина.
– Ваше общение с братом явно было интимным.
– Да. Но мы не вели его в кровати.
Как это было с ним. И ей снова хотелось этого.
И Ильяс хотел того же.
– Мы любовники, – сказал Ильяс. – Ты можешь мне сказать.