Мне с трудом удалось убедить Бренникова в том, что нам ничто не угрожает. Мол, шатуны точно не решатся на покушение, а Матюхину наверняка запретили трогать человека генерал-губернатора. Случай в Омске явно не показатель, а всего лишь недоразумение и, возможно, самодеятельность поляка.
Так себе доводы, но Дмитрию Ивановичу пришлось подчиниться, а у меня мелькнула диковатая мысль о том, что я подсознательно пытаюсь ловить супостатов в мутной воде, используя себя в качестве наживки.
Не самые здоровые порывы.
И конечно же мы шли не с пустыми руками. На дорожку мой оружейник собрал изрядный баул всякого железа, так что сейчас под куцым пиджачком у меня в хитрой сбруе уютно разместились два «кобальта», а также мой верный двуствольный коротыш. Новые револьверы по всем параметрам превосходили устаревшую модель двуствольного пистолетика, но он для меня был больше талисманом, чем оружием.
Дмитрий Иванович наверняка тоже прихватил свой еще армейский револьвер, но вряд ли он внушал ему полную уверенность в нашей безопасности. Все же его основной профиль – всякие там воры, жулики и дебоширы, а с шатунами следователь имел дело лишь изредка.
Наконец-то мы дошли до нужного адреса.
Отвык я что-то пешком ходить. Похоже, зажрался. Нужно устроить своему внутреннему ленивцу подлую провокацию и начать бегать по утрам. Километров эдак пяток.
Увы, испугать собственную лень не удалось. Эта скотина прекрасно осознавала, что никто никуда не побежит, – не поймут-с горожане, когда увидят титулярного советника, бегущего незнамо куда и в непотребном виде. И ведь не объяснишь же им, что это физкультура такая, а бегать в мундире как-то несподручно.
Мелькнувший в голове комический образ бегущего трусцой по улице полицейского развеселил меня и снял вредное в данный момент раздражение.
Наконец-то мы добрались до нужного нам дома, и Дмитрий Иванович трижды стукнул в доски калитки, которая тут же открылась, словно нас ждали. Скорее всего, так оно и было.
Закутанная в темный платок женщина посторонилась, пропуская званых гостей, а затем осторожно выглянула на улицу.
Все так же не произнося ни слова, она проводила гостей к дому, а сама осталась у крыльца.
Берендей ждал нас, сидя за столом. Кроме керосиновой лампы на столешнице были расставлены плошки с закусками, вместительные рюмки и бутыль с чуть синеватой жидкостью. Это была знаменитая «трясинка» – забористый настой на травках из Стылой Топи. Очень оригинальный напиток, принять рюмку которого я не откажусь, но не более того.
Похожий на медведя, заросший черными как смоль волосами и окладистой бородой человек даже не подумал вставать, когда в комнату вошли два дворянина.