Гастон пришпорил своего коня.
– Троньте хоть один волос на моей голове, и мой дядя зажарит вас живьем, засунув ваш же хрен вам в рот, – огрызнулся парнишка с ястребом. – Кто этот сумасшедший?
– Вот это дерзость! Каков наглец! Повесьте его, – повторил де Вральи.
Егерь в ливрее глубоко вздохнул и выставил руку, сдерживая своих спутников.
– Нет, милорд. Только не без суда и надлежащего разбирательства.
– Я командующий короля в Джарсее! – взревел галлейский рыцарь. Гастон взял коня своего кузена под уздцы. – И он оскорбил меня! Что ж, хорошо, я вижу, куда вы клоните. Вы молоды, и у вас есть меч. Я окажу вам честь, предположив, что вы умеете им пользоваться. Я вызываю вас на дуэль. Вы оскорбили меня и задели мою честь, я не смогу жить дальше, не стерев этого пятна.
Юнец с ястребом вдруг осознал всю опасность сложившейся ситуации, и его лицо покрылось красно-белыми пятнами от страха.
– Я не хочу сражаться с вами. Я хочу домой.
Де Вральи спешился.
– Раз вы настолько глупы, что разъезжаете повсюду без доспехов, я сниму свои. Оруженосец! – позвал он.
На его зов явился Стефан и двое пажей с повозкой, и с капталя начали снимать доспехи: сперва латные рукавицы, затем наплечники, наручи, нагрудник с наспинником, сабатоны и, наконец, двухстворчатые наголенники.
Юнец с ястребом тоже спешился. Его спутник, очевидно, слуга, что-то прошептал ему.
– Да пошел он, – отмахнулся племянник графа. – Я не трус, да и меч у меня не какой-то прутик.
Гастон попытался усмирить своего упрямого и заносчивого брата.
– Кузен, – мягко начал он, – помнишь, сколько было неприятностей, когда ты убил оруженосцев сэра Гэвина?
– Разве? – удивился де Вральи. – Я их не убивал. Одного убил он сам, а второго, полагаю, ты.
Гастон едва сдержался.
– По твоему приказу.
– В любом случае никаких неприятностей не было, – пожал плечами капталь.
Граф Э аж опешил.
– Никаких? Разве ты не видел, в какое положение поставил короля перед его людьми в Лорике?
– То, что он слаб, меня не касается. Сегодня я лишь защищаю собственную честь и ничего более. – Он уже снял гамбезон и чулки, но все равно походил на сошедшего с небес ангела или, скорее, на падшего ангела. – А теперь не мешай. Защитить свою честь – мой священный долг. Ты бы поступил точно так же.
Гастон покачал головой:
– Я бы никогда не поставил себя в такое положение…
– То есть ты считаешь, что я сам виноват? Позволь сказать тебе, дорогой кузен, я так и не дождался от тебя той преданности, на которую имел все основания рассчитывать, будучи твоим сеньором.
– Может, ты и со мной драться пожелаешь?