– Тебе она не нравится? – поинтересовался старый рыцарь.
– Ни в коем случае. Вот тебе крест, Джон, я восхищаюсь ее верой в наш успех. Она заставляет женщин гордиться тем, что они женщины, а моя дочь так и вовсе в ней души не чает. Я не жалуюсь на дочь, но она была в Лорике, где молодые аристократки ведут себя крайне легкомысленно…
Губы старого рыцаря тронула улыбка.
– Не смейтесь надо мной, сэр! Я слишком стара, чтобы заинтересовать кого-то, и слишком благоразумна, чтобы искать на свою голову приключения. – Хелевайз залилась румянцем.
– Что касается меня, мадам, то я нахожу вас очень красивой. – Он протянул руку и нежно убрал завиток волос с ее лба, затем улыбнулся, заглянув ей прямо в глаза. – Но это все королева. Она совершенно непредсказуема и легкомысленна, и все ее окружение ведет себя точно так же.
– Не желаю слышать о ней больше ни слова.
– А я ничего и не говорю. Просто то, что позволительно королеве, не всегда нравится матерям.
– Где же была ваша мудрость лет эдак двадцать назад, мессир?
Он рассмеялся.
– В те времена я ее еще не обрел, милая.
Женщина покачала головой.
– Мне не хватает Руперта. Странно говорить тебе подобное, но на него всегда можно было положиться. Да и с Ниппой он ладил лучше, чем я.
Джон тоже помотал головой и, прислонившись к углу дымохода, вытянул обутые в сапоги ноги ближе к пламени.
– Никогда ему не завидовал. Однако же я так и не стал кому-либо мужем. А он не стал рыцарем.
– Верно, – согласилась она, а потом внезапно добавила: – Мне прямо не терпится почувствовать твои руки на своем теле.
– И кто же теперь ведет себя чересчур легкомысленно?
Хелевайз снова покачала головой.
– В любом случае, пока монахиня здесь, тебе лучше ко мне не приходить. Он улыбнулся и встал.
– Тогда я не стану увиливать от работы в поле: буду пахать, пока не сойдет семь потов.
– Кстати, ты отлично выглядишь, – заметила Хелевайз.
С быстротой молнии сэр Джон склонился над ней и страстно поцеловал.
Три долгих мгновения спустя она отстранилась от него.
– Как тебе не стыдно! – воскликнула женщина, но быть суровой у нее не получилось. – Прямо средь бела дня!
Чуть позже во дворе появилась монахиня, и сэр Джон, успевший раздеться до чулок, забрал у нее лошадь, затем взял в руки вилы, чтобы вычистить стойло от навоза и подкинуть свежей соломы. Амиция привезла провизию.
– Я захватил с собой вашу посылку. Она должна быть где-то в седельной сумке.
Монахиня улыбнулась.
– Не стоило так утруждаться. Лишние вещи мне ни к чему. – Она улыбнулась ему еще шире. Затем нахмурилась. – Самих Диких я не видела, но около старой переправы заметила следы больших разрушений, будто стадо оэлифантов плясало там до упаду. Деревья вырваны с корнем. А дом, который, насколько я помню, в прошлый раз был цел и невредим, теперь стоит без крыши.