Анна шлепнулась на стул с высокой спинкой и состроила гримасу.
– Теперь мне снова придется лезть в его комнату по водосточной трубе, – возмутилась она. – Ненавижу таких. Жена владельца таверны? Небось, в свое время сама раздвигала ноги перед клиентами, а теперь заказывает мессы и добродетельнее всех святых.
– Я не знаком ни с одним трактирщиком, – пожал плечами Мортирмир.
– Или шлюхой! – добавила Анна, но умолкла, когда к ним подошла хозяйка заведения.
Стелла принесла два кувшина: один с вином, второй с лимонадом.
– Могу пожарить колбаски, а еще у меня есть свежий хлеб.
Мортирмир осознал, что ужасно голоден.
– Превосходно.
Анна жадно отрывала куски хлеба, глотала вино и быстро разделалась с шестью колбасками, затем попыталась изобразить разборчивость над блюдом с инжиром. По мере насыщения Моргану становилось все менее неловко, а ее вопиющее неумение вести себя за столом придало ему уверенности. В конце концов он наклонился вперед и нарезал своим столовым ножом оставшиеся у нее на тарелке колбаски.
Она смотрела, как он ест с кончика ножа. Сама же ела руками.
– У меня был нож, – заявила девушка. – Харальд подарил. Но мне пришлось его продать.
– Сколько дней я был в отключке? Что случилось? – Несмотря на молодость и неопытность, Мортимир понимал, что пустая таверна в самый разгар дня – это по меньшей мере странно, а услужливость хозяйки красноречиво говорила о сильном желании подзаработать.
Анна уставилась на него с набитым инжиром ртом. Она все жевала и жевала, и наконец они оба рассмеялись.
– Вряд ли ты старше меня, – заметил Морган.
– Чушь. Мне почти семнадцать. – Девушка вздохнула. – Скоро моя красота увянет. – Она откинулась на спинку стула. – Итак, вот что я знаю. Три дня назад – утром, когда ты уснул в кровати Харальда, – он отправился дежурить к воротам. А императора взял в плен герцог Фракейский. Знаешь, кто это такой?
– Его сын как-то приходил в университет. Заносчивый щенок. – Мортирмир усмехнулся. – Хуже, чем я.
– Во дворце была бойня. Это все знают. По слухам, Харальду удалось выжить, а принцесса Ирина объявила себя императрицей.
Без всякого предупреждения Анна разрыдалась.
– Прошло целых три дня! Куда он подевался?
Морган почувствовал себя крайне неловко.
– Ты его любишь?
Долгое время – его бы вполне хватило, чтобы раз десять прочесть «Отче наш», – девушка безутешно рыдала. Это смутило и Мортирмира, не знавшего, как вести себя, и хозяйку таверны – та поборола свою неприязнь к проституткам настолько, что принесла юной особе носовой платок.
– Не хочу быть шлюхой! Хочу выйти за него замуж и родить детей! Что, если он погиб? О Господи Иисусе…