Патриарх взглянул на отца Арно.
– Я полагаю, вы рыцарь ордена Святого Фомы?
– Да, святой отец, – ответил капеллан. – Священник.
– Священник? Должно быть, это очень трудно, отче. Учение Иисуса плохо согласуется с насилием. – Патриарх подался вперед. – Или вы иначе считаете?
Отец Арно отвесил поклон.
– Мне пришлось нелегко, – признал он.
– В противном случае вы были бы обычным головорезом, – заметил патриарх.
Однако он остался удовлетворен и протянул священнику для поцелуя кольцо.
– Сэр Алкей, – обратился он. – Как поживает ваша матушка? Строит козни?
Сэр Алкей проглотил оскорбление и ответил:
– Правду сказать, святой отец, она слишком занята даже для ничтожнейших козней. Она думает только о том, как спасти империю.
Патриарх повел бровью, но дружески хохотнул и заговорил с герцогом:
– Прошу прощения, милорд, но Алкей был моим учеником. Чародей из него средний, но он толковый малый и очень способный поэт, когда расходует свои силы на дела добрые. Он сочинил много непристойных виршей о своих педагогах.
Алкей скривился.
Глаза патриарха, полуприкрытые тяжелыми веками, вновь обратились к герцогу.
– Не сомневаюсь, что вы можете читать быстрее, – сказал он.
Герцог поднял взгляд:
– Университет предпочитает сохранять нейтралитет.
Алкей побледнел.
Герцог продолжил:
– Нейтралитет университета близок к измене, святой отец. Император взят в плен, а предатель, который это сделал, уже предложил продать часть империи, чтобы добиться желаемого. Изменником оказался собственный магистр императора, а назначил его наверняка университет. Это человек исключительного могущества. Почему университет так осторожничает и ни на чью сторону не встает?
Лицо патриарха осталось бесстрастным.
– Я сожалею, если вам кажется, что мы держались в тени, – сдержанно ответил он. – Университет готов служить дворцу и сейчас, и когда угодно в будущем.
– Разве вы не могли предотвратить пленение императора? – спросил герцог и сел. – По крайней мере, его должны были предсказать ваши астрологи.
Патриарх свел пальцы домиком.
– Да, и мы уведомили дворец. – Он пошевелил кистями. – Увы, через мастера Аэскепилеса, который и правда предатель, он изменил и дворцу, и своей школе. – Патриарх подался вперед. – Вы и сам маг, но в вас есть нечто странное, как будто у вас две души.
Герцог откинулся на спинку.
«Скройся. Молчи…»
– У меня был наставник, и сам он учился магическому искусству здесь. Я по возможности упражняюсь. Будь у меня хоть немного времени, я попросил бы разрешения посетить кое-какие занятия.
– Захват чужой души есть некромантия, ересь и незаконный акт герметизма, – заявил патриарх. – Не эту ли чужую душу я чую?