Человечек еще не успел привыкнуть к Красному Рыцарю и Ливиаполису.
– С нами? Кто это – «мы»? Альба? Новая Земля? Империя?
– Вы, я и новый флот, – ответил герцог, взболтал в своем кубке вино и чего-то добавил из фляжки.
Через час Хандало стоял в развевающемся коротком плаще на причале, под кусачим ветром. Ему приходилось кричать, чтобы его услышали.
– Вам не покрыть издержки! – проревел он. – Без торговли и купеческого флота – никак!
– Согласен! – гаркнул герцог.
– А зима на носу! – крикнул Хандало. – Безумие выходить в море в такое время года!
– Согласен! – ответил ревом герцог.
– Тогда почему бы вам не закупиться у нас и не покончить с этим?
Герцог улыбнулся.
– В моем войске у каждого лучника хранятся в провощенном мешочке две тетивы. Командиры проверяют их наличие, когда проводят смотр. Потому что однажды тетивы не оказалось, а я был к этому не готов…
Хандало поднял брови.
Герцог воззрился на море.
– Я мог бы сию секунду заключить с вами сделку, мессир. Но не пройдет и трех лет, как она станет для вас… неудобной. И вы – или ваш преемник – ее расторгнете. – Он посмотрел этруску в глаза. – Мне по силам задавить вас военной мощью, но ненадолго. Я прав?
– У вас светлая голова, – кивнул Хандало.
– Мне нужны обе тетивы. Я построю флот, а уж потом предложу торговое соглашение, и у вас с генуазцами будут все основания его соблюдать.
– Повезло же с вами принцессе, – заметил вениканский капитан.
Герцог помотал головой.
– Это императору со мной повезло, – ответил он.
Спустя две недели первая построенная в городе за двадцать лет морейская галера соскользнула по древнему каменному стапелю и с плеском обрушилась в воду под наблюдением этрусской эскадры, которая расположилась через пролив. На следующий день починили захваченную этрусскую галеру, а к концу третьей недели на рейде встало четыре корабля нового имперского флота.
За этим последовал первый зимний шторм – зловещее торжество стихии над водной гладью, из-за которого все работы на верфи остановились, а скромное достояние – строевой лес, оставленный без прикрытия, – сдуло и унесло в море. Новые имперские корабли убрали с верфи в крытые ангары, построенные тысячу лет назад.
У этрусков тысячелетних корабельных ангаров не было, а потому им пришлось обнажить свои корабли, перевернуть их и спрятать на зиму под временными навесами. Несмотря на более мягкий климат и теплое течение, Морее досталось и снега, и льда; зима выдалась свирепой для галер.
Через два дня после бури этруски надежно укрыли все свои корабли. Им осталось только в ужасе наблюдать, как новая имперская эскадра становится на воду на холоде под светом бледного солнца и беспрепятственно движется к устью залива. Проведя в море день, имперский флот вернулся с тремя огромными альбанскими кораблями. Поскольку блокады не было, последние преспокойно причалили, набитые по фальшборт шерстью, кожей и другими альбанскими товарами, а на причале торговцев встретила сотня благодарных купцов. Тем временем имперские корабли под командованием Мегас Дукаса пересекли пролив, высадили моряков и дотла спалили всю переправленную на сушу этрусскую эскадру.