Мортирмир не ждал таких панегириков. Он зарделся, потупил взор и пробормотал что-то невнятное насчет неуверенности в себе.
А когда пошел прочь, у него в ногах запутался собственный меч, чего не случалось уже несколько недель. Он споткнулся, огляделся и увидел десяток студентов университета в мантиях, которые стояли у главного входа и рукоплескали.
Антонио Болдески смеялся.
Мортирмир его не винил. Шагая по песку, он заставил себя улыбнуться, понимая, что если возмутится насмешками, которые вот-вот прозвучат, то только сделает хуже.
Танкреда, когда он приблизился, тронула его за плечо.
– Он улыбнулся! Пресвятая Богородица, Чума! Ты развеселил магистра грамматики!
Мортирмир покачал головой.
Болдески осклабился.
– И старого Донатеделло! Похоже, он любит тебя.
У Мортирмира закололо в руке там, где дотронулась Танкреда. Он вспыхнул.
– Куда ты собрался? – спросили другие.
– Я… участвую в рождественском турнире.
Болдески опять развеселился.
– Надеюсь, ты не забудешь нас, ничтожных людишек, которые помогли тебе вознестись!
Кронмир прочел послание, выведенное воском на лезвии косы, и поморщился. Шифр был старый, а написано плохо – воск мог увидеть каждый; гонец же – девчушка не старше семи – дожидалась его у гостиницы, в снегу, и неприятель мог запросто захватить ее вместе с донесением, а заодно и его самого. Этого не случилось, но Кронмир покачал головой, потрепал девочку по щеке и дал ей золотую монету.
– У тебя мама есть, девочка? – спросил он.
Она замотала головой. В этом жесте отразилось все ее будущее, какого Кронмир не пожелал бы врагу. Тем более в Рождество.
Он добавил еще один золотой бизант, монету ценную. А в сумке у него хранилось тридцать медных.
– Послушай, дитя, – сказал он. – За это золото тебя могут убить. Ты можешь уйти из города?
Она кивнула.
– А в Лонику пойдешь, если пошлю?
Она кивнула опять.
Он взял листок бумаги с Востока, по-особенному сложил и написал лимонным соком пару строк.
– Передай это тому же кузнецу, который прислал косу.
Он положил руку ей на голову – очень теплую, почти горячую. Ему доставило огромное удовольствие совершить в Рождество столь добрый поступок. Какой бы невыносимой ни показалась ей монастырская жизнь, там будет лучше, чем в городе без родных.
Когда она удалилась, он дважды потер воск, дабы увериться, что правильно понял написанное, и швырнул косу в огонь, где воск стек с нее полностью.
Затем пошел по городу искать наемного убийцу.
Дойдя до нужной двери, он постучал в нее шесть раз и двинулся дальше. Это все, что требовалось для заказа убить Мегас Дукаса.