«Заткнись, твою мать».
Красный Рыцарь сосредоточился на окружающем и осознал, что все глядят на него. Он заставил себя кивнуть, соглашаясь, и сдержать гнев и раздражение из-за слов императора. От злости прок небольшой.
Однако ему становилось все труднее держаться рыцарственно, когда виски лязгали, словно разболтанные наплечники, а гость продолжал отпускать реплики, которые, видимо, находил остроумными.
Он слишком ослаб после ранений, полученных в Рождество. Левая рука болела на холоде, а холодно было всегда.
Все это пронеслось в голове за долю секунды.
– У меня, как обычно, есть план, – проговорил он беззаботно.
Древняя цитадель Немеи высилась над равнинами и смотрела на мелкую бухту у берегов южного города Эрмион. Горы за Эрмионом еще были покрыты снегом, но здесь, на побережье, установились теплые дни и расцвели цветы.
Андроник сидел, захватив подбородок в горсть, и обдумывал виды на будущее. Его сын и магистр только что перешли через главный городской мост.
Андроник, бывалый воин, уже по посадке конников, ехавших за сыном, понял, что они потерпели поражение, а император свободен. Андроник вздохнул. Он взболтал вино в золотом кубке. Затем мрачно улыбнулся бывшему главному камергеру.
– Милорд? – встрепенулся тот.
Андроник не без веселья отметил, что поражение не отразилось на его угодливости. Он осторожно пригубил вино.
– Держу пари, что мы потеряли императора.
Главный камергер заметно вздрогнул.
– Я думаю, пора отправить в город гонца и начать переговоры, – продолжал Андроник.
Главный камергер понял, что для него это смертный приговор. Андроник приходился императору кузеном. Ему вернут угодья и ограничатся тем, что пожурят. Но кому-то придется стать козлом отпущения. Глаза камергера наполнились страхом.
Андроник сделал еще один выверенный глоток и уставился на заснеженные холмы.
– В Этруссии, пожалуй, красиво, – заметил он.
Он еще не допил вино, когда доложили о прибытии его сына. Тот вошел, сияя золотыми доспехами.
И упал на колено.
– Его не было, – сказал Деметрий.
Следом за ним вошел магистр Аэскепилес. Он выглядел хуже обычного – бледный, с темными мешками под глазами.
Андроник редко любил сына столь сильно, как в этот миг. Он простер руку.
– Знаю.
Глаза Деметрия сверкали.
– Послушай, отец. Мы должны провозгласить императором тебя. Сегодня. Сейчас. Объявить, что настоящий мертв. И…
– Нет, – улыбнулся Андроник.
Деметрий замотал головой:
– Послушай же! Этот Красный Рыцарь совершил дурацкую ошибку, даром что у него император. Он зажат в горах, а мы располагаем всей мощью весеннего призыва. Мы изловим его, разгромим и убьем императора.