Но тут муха подлетела ко мне и ударилась о щеку. Я вскрикнул и замахал руками:
— Не трогай меня!
Муха уселась на окно. Она напомнила мне собаку, которая топчется у двери и виляет хвостом — так ей не терпится пойти на прогулку.
— Ну уж нет! — пробормотал я, развернулся и кинулся прочь.
Войдя в спальню, я сначала отдышался. Семилла неподвижно лежала на кровати. Светло-каштановые волосы рассыпались по подушке. Веки опущены, словно она спит. Но, услышав, что я вошел, Семилла улыбнулась и открыла глаза.
— Привет, — прошептала она.
От нее прежней уже почти ничего не осталось. Кожа словно шелковая бумага — тонкая и прозрачная. Казалось, она почти не дышит, а воздух просачивается в тело прямо через эту бумагу.
Я забрался на кровать и прижался к ней. На тумбочке лежала желтая коробочка. Доктор говорил, что Семилле повезло: она почти не чувствует боли. Но на всякий случай дал ей таблетки: чтобы не пропал аппетит и все такое. Семилла с усилием повернула голову и вдохнула запах моих волос.
— Так пахнет мой мальчик, — сказала она.
Потом мы долго молчали. Из приоткрытого окна дул слабый ветерок.
— Что происходит, когда человек умирает? — спросил я.
Семилла облизала сухие губы.
— Царство Смерти… — проговорила она, — там все так же, как здесь, и в то же время все по-другому.
Я сел. Не знаю, почему я об этом спросил. Я и не думал, что она может что-то знать о Царстве Смерти. Но Семилла заговорила о нем как о чем-то само собой разумеющемся, и я стал ее расспрашивать.
— А как туда добираются?
— Путь туда… простой и быстрый, — ответила Семилла. — Просто оказываешься вдруг там.
Я задумался на миг, попытался представить, что она имела в виду.
— Туда надо плыть на лодке?
Она снова улыбнулась.
— Да. На большой красивой лодке. Ты таких никогда не видел.
— Расскажи еще про Царство Смерти! — попросил я.
Она тоже ненадолго задумалась.
— Некоторые считают, что после смерти человек преображается.
— Как это?
— Ну, перестает быть собой прежним. Смерть превращает человека в кого-то другого.
— В кого?
— Не знаю, Саша.
Она вдруг показалась очень усталой.
— Нет, скажи! Семилла, скажи, кем становятся после смерти?
Она положила холодную влажную ладонь на мою руку.
— Кем-то другим, но очень хорошим. Просто представь сам…
Я снова улегся рядом с ней и стал смотреть на побеленные доски на потолке. Кем-то хорошим? Кто бы это мог быть?
Может, орлан-белохвост? И правда, что, если Семилла превратится в морского орла — такого, которого мы с папой видели на косе? Это очень красивые птицы. Здорово, наверное, уметь летать: расправишь огромные крылья и поднимешься ввысь, за облака!