— Это… работаем вместе, — небрежно кивнул Бирюк и потрепал мужичка за шею.
Шурик вытащил из кармана то, что осталось от вчерашней сдачи. Осталось от нее маловато.
— Такое дело… — пояснил он, криво улыбаясь. — К «мусору» в гости иду вечером. Без бутылки неудобно.
Витька выхватил деньги из Шуриковых рук, передал их молчаливому мужичку и отдал отчетливые распоряжения.
— Рупь, значит, назад, ему, — показал он на Шурика. — Возьмешь две полбанки и все остальное. Понял?
Он прямо-таки дирижерскими жестами изобразил это «остальное». Мужичок понимающе кивнул и растворился в говорливой толпе. Бирюк обнял Шурика за талию и повел его прочь от магазина, ласково советуя:
— Ты, Шура, ему, колхозничку, спуску не давай. Он здоровый, я видел, а ты ему рожу набей. Стукни по тыкве бляхой, как мне тогда обещал! — Витька засмеялся, показывая испорченные зубы. — Судить тебя не будут, Шура. Делое святое — простят. Наше дело правое, мы победим. — Он потер ладони. — А работать к нам пойдешь, — подмигнул он, — калымить будем на пару…
«А не отлупить ли мне этого тезку на самом деле? — задумался Шурик. — Не посадят же меня за это».
— …а то разве с такими покалымишь? — пожаловался Витька. — Путем двух слов связать не умеют.
Зашли в школьный двор, в поломанную беседку. Тут же явился запыхавшийся молчун. Карманы его брюк оттопыривались. В руках он держал три зефирины в прозрачной упаковке и плавленый сырок «Новый». Сырок сквозь мятую фольгу прорывался наружу.
— Вынимай, — скомандовал Бирюк.
Водка медленно плескалась в бутылках. Сквозь стекло она казалась маслянистой. Шурик поежился, вспомнив, что с утра ничего не ел.
Витька, манипулируя, как фокусник, извлек из-за стрехи беседки граненый стакан, заботливо завернутый в вощеную бумагу. «Из такой стаканчики делают», — слушая, как она шуршит, подумал Шурик.
— Во, закон — тайга, — похвастался Бирюк. — Я лично положил, два месяца лежит, не сперли.
— Не нашли, — определил Шурик и звонко хлопнул себя по лбу. — Летают… мошкара, — сказал он, сбрасывая со лба убитую мошку.
По очереди выпили, передавая друг другу захватанный стакан. Шурику досталась розовая зефирина, его собутыльникам — по белой. Откусить от плавленого сырка Шурик отказался — побрезговал.
Витька, поминутно утирая мокрый рот, принялся уговаривать Шурика идти работать в «Электротовары».
— …И Наташку свою привезешь, — кричал он, осененный счастливой идеей. — Оденешь ее, обуешь! Как куколку! А Нинка пускай себе локоточки покусает.
— Пора, — вдруг встрепенулся Шурик.
Бутылка никак не хотела лезть в карман.
— Ты… газетку, — приказал Витька молчуну.