На столе были всевозможные лакомства, такие как: перепела с грибами, бараньи ребрышки, овощное рагу, круги сыра с белыми прожилками, свежевыпеченный хлеб, груши в меду и жаренная саранча.
— Значит, вы теперь мой зять, — неестественно улыбнулась Келлин. — Так что же вы можете дать моей дочери, чего не могу дать я?
«— Кучу приключений на ее высокозадие. Разве ты таким похвалишься? — равнодушно подумал убийца».
— Любовь, нежность, ласку и защиту, — приторно ответил Флин, прекрасно понимая, что это может дать и мать. — Со мной, она чувствует себя в гармонии.
— Неужели? Вы хотите сказать, что в моем особняке царит хаос и враждебное отношение к моей дочери? — пошла в атаку Келлин.
«Прицепилась… Что же ответить?».
— Конечно же нет. Но не в особняках ведь счастье. Счастье там, где ты чувствуешь себя в безопасности. Но ведь не должен же человек вечно сидеть в четырех стенах, хоть и безопасных. Человеческая натура требует утолить жажду знаний и приключений, чего вы дать не можете, — ухмыльнулся Флин.
Келлин изменила тактику.
— Тогда чем же вы занимаетесь, что постоянно дарите приключения моей дочурке. И как кормит вас ваша профессия?
Флин посмотрел на пьющую вино Элевьену. Он давно знал, что ее мать задаст этот вопрос, но боялся, что девушка могла сказать совершенно другое.
— Чем занимаюсь я? — медленно проговорил Флин.
— Да. Чем вы занимаетесь?
«Я же ничего не умею, кроме убийств. Как бы не пришлось доказывать знания своей профессии».
— Я занимаюсь поиском редких артефактов, а затем продаю их, — вперившись в еду, ответил он. — Мелкая обменная торговля и консультация графов по… артефактам и местным делам… ээ… да.
— Хм. Какое расплывчатое описание, — прищурилась Келлин. — И какую последнюю консультацию вы оказали графу?
— Это щекотливое дело, которое требует неразглашения, уж прошу меня извинить за скрытность, — увильнул убийца.
Келлин все еще недоверчиво смотрела на него. В ее глазах чувствовался вызов, вызванный желанием защитить дочурку.
Пристально поглядев на Флина еще где-то с полминуты, женщина, недоверчиво хмыкнув, отвела взгляд. Элегантно отпила из высокого бокала вина и, отставив его, скрестила руки на груди.
— Итак, подведем итоги. Вы, неизвестный, скрывающийся под чужим именем, а то и вовсе под выдуманным псевдонимом. Ни о каком Йолло, тем более с такой фамилией, в Дансторме никто не слыхивал. Да-да, нужную информацию я могу добыть достаточно быстро, если того требует дело. Итак, поскольку имя ваше — выдумка, я подозреваю, что и профессия названная вами, тоже является вымышленной, — тон Келлин ясно говорил о том, что она не просто подозревает — она уверена! — Так с чем же мы имеем дело? С бродягой, запудрившим голову моей глупой дочурке, верно, господин Студинг? Или у вас есть все-таки другие, более правдоподобные версии? Тогда поделитесь ими уж будьте добры. В противном случае, брак моей дочери с бродягой, естественно, будет аннулирован. — Откинувшись на спинку стула графиня холодно смотрела на него, ожидая ответа. — Ах да, и по поводу конфиденциальности можете не беспокоиться. Ведь мы же с вами почти семья. А вредить я привыкла лишь врагам.