– Легко! – проревел он. – И весело! Наконец хорошая драка!
– Вот и нет, – прошипела РеГи сквозь сжатые зубы.
– Они нас загоняют, – сказал Гурунг. – Тестируют.
– Агась. Карма наблюдает за нашими реакциями на разные атаки, –
отозвалась РеГи. – Составляет схему наших способностей.
Мелек Ахмар поморщился.
– Коварная дьяволица.
Хорошо, что я еще не явил все великолепие своей мощи. Эти идиоты думают,
что я какой-то чурбан с молотком.
– Я думала, нас пригласили, – сказала РеГи.
– Не все они заодно, – ответил Гурунг. – Это можно использовать, когда
мы доберемся до вершины.
РеГи легко разрушала антигравитацию, а те ультрасовременные дроны были
убийственно дорогими, что, очевидно, сообразила и полковница Шакия,
поскольку теперь она присылала им очень старые, механические машины,
работающие на шестеренках, кошмарные наваждения, похожие на боевых
коне-псов, с полными пастями скверных новостей и четырьмя копытами. У
части из них были скорпионьи хвосты с ядовитыми жалами, проросшие из
лопаток. Эти были проблематичными, они использовали инерцию, чтобы
пробиться сквозь поле искажения, а их внутренние механизмы лучше
сопротивлялись большинству трюков РеГи.
Мелек Ахмар притянул свое поле к коже, уменьшая его до покрова толщиной
в миллиметр, тверже вольфрама, значительно тверже любого известного
человеку металла, однажды он так прошел сквозь пламя дракона, сквозь
центральное пламя в ядре Земли. Это было одной из его специализаций, в
старые дни его называли Ахмаром Стальнокожим, даже легендарное копье
Курикена затупилось о его грудь. Разумеется, этот тупой Гомер украл его
историю и славу, и отдал ее жалкому Ахиллу, а потом еще соткал вокруг
нее огромную, нудную поэму. В суде джиннов по этому поводу
рассматривалось дело.
Он махнул остальным, чтобы отступили, и позволил первым трем коне-псам
себя атаковать, насмехаясь над их жалами и шипами в пасти, отскочившими
от его доспеха. Он обрушил молот на голову первого, размозжил ее на
части, а затем поморщился, когда эта штука продолжила нападать, будто
ничего не случилось. Двое других повисли на его руках и пытались его
повалить. Гурунг метнулся в сторону, смехотворно отважный, и каким-то
образом его нож воткнулся в слабое место рядом с подбрюшьем поврежденной
гончей, быстрый, непринужденный тычок сквозь сталь, заставивший коне-пса
опрокинуться и повалиться на ступени, лягаясь, словно забитое животное,
не способное встать на ноги.
– Гироскоп, – сказал Гурунг, торопливо отступая за щит РеГи. – В головах
ничего нет. Их мозг в брюхе.
В добром здравии Мелек Ахмар обладал ужасающей силой, совершенно не
связанной с его полем искажения. Он поднял руки над головой и оторвал
нападающих от земли, и, пока они извивались в воздухе, бил их друг об
друга, пока не начали отлетать детали, а они издавать скулящие машинные
визги, до странности напоминающие настоящих собак.