«Разрез под отвёртку» – когда-то я слышал такую фразу, хотя до сих пор не мог представить, как и зачем сочетаются отвёртка и таблетка. Если только речь не об одноимённом коктейле и утренних последствиях.
– И всё же, – я поморщился. Выпивка не успокоила, а вызвала новый приступ головной боли. – Что это означает?
– Без понятия. Возможно, записи Дока смогут что-либо прояснить, хотя я и сомневаюсь. Пока тебя не было, я просмотрел их мельком, но ничего дельного не обнаружил. Док рассуждает о городе, людях и о песке, разумеется. Обычном, не чёрном. С таким же успехом он мог жить в Святом Петрославле и рассуждать о пепельном снеге… Кстати, как прошло у барона?
– Отвратительно. Он уже в курсе, что Док мёртв. И, разумеется, Рюманов что-то недоговаривает. Он будто ждал меня, а вёл себя при этом, как всегда…
– …Экстравагантно?
– Мягко сказано. Что я точно могу сказать: письмо не вызвало у барона удивления, а про чёрный песок он вскользь заметил, что его подобное увлекает, – я договорил и скривился.
– В общем, ты не узнал ничего, – Шустер, судя по тону, и раньше не особо верил в эту затею.
– Лишь уточнил, что Перун советует вытягивать, пусть даже по капле, человечность из обладателей механических протезов, – я потянулся. – А если не получается, то относиться к ним, как к бездушным тварям.
– Док не был похож на бездушную тварь, – после паузы заметил Шустер.
– Ты это знаешь, я это знаю, большинство жителей Медины, подозреваю, тоже так или иначе в курсе. Но вот за Рюманова не поручусь. Этот всегда себе на уме.
– Мне кажется, или в тебе говорит застарелая обида?
Я улыбнулся и покачал головой. Потом отобрал банку и принялся трясти её, глядя на меняющиеся картинки. Шустер прав – это действительно походило на калейдоскоп, но главная притягательность была в ощущении смерти, притаившейся где-то рядом. Напряжение, словно электрический заряд, пролегло между двумя горстками песка.
Смерть и разрушение – это всегда красиво, если происходит в каком-нибудь абстрактном мире, который тебя абсолютно не волнует. Например, в обычной стеклянной банке.
– Собираешься всю ночь провести за этим занятием?
– Думаю, стоит поговорить с убийцей. Я уже достаточно остыл, чтобы не начать допрос с удара по морде.
– Подозреваю, что у тебя ещё возникнет это желание, – Шустер встал, как всегда элегантно и тягуче, словно двигалась песчаная дюна. – Пойдём, тебя ожидает любопытное зрелище.
– А мне казалось, что на сегодня лимит исчерпан, – заметил я, поднимаясь со стула.
Жёлтая и чёрная песчаные фигуры внутри банки замерли в очередной патовой ситуации, но теперь до них никому не было дела.