– Ты молодец…
– Я… все отдал.
– И получил главное. Ты это сделал.
– Теперь я нищий.
– Ты для меня самый богатый…
Он понимал, что глупый вопрос, что он уже знает ответ, но совесть требовала произнести слова вслух:
– Скажи, я нужен тебе такой? Безо всего?
Смех Весты – тихий, искренний и теплый – залечивал старые шрамы от ран, нанесенных другой.
– Конечно, нужен. Больше всего на свете. Кей, а чем я сейчас от тебя отличаюсь? У меня тоже ничего нет. Ни дома, ни денег – только монеты другого мира в рюкзаке, бесполезные здесь. Я тебе нужна такая?
– Очень.
Больше всего на свете. Глупый вопрос. Сидя в ночи незнакомого квартала на сырой после дождя лавке, он был счастлив, как пацан. Как когда-то давно, до того, как ушел на войну. Тогда он верил в любовь. Теперь тоже.
Как мало, оказывается, нужно человеку для безграничной радости – всего лишь чьи-то руки, зарывшиеся в твои волосы, уткнувшийся в щеку нос, и безмолвное «я тебя никому не отдам. Любого».
Благослови Создатель момент, когда у них все получилось. Они снова вместе.
– Скажи, – спросила Веста тихо после паузы, – как тебе удалось пережить ту ночь?
«Ту», – он понял. Ту, когда под грозовые раскаты пришлось стрелять в нее спящую.
– Тяжело, – ответил глухо и вздохнул. До сих пор помнилась тишина в собственном доме и пустота на сердце. – Давай в следующий раз обойдемся без этого, ладно?
– Ладно, – она заглядывала ему в лицо. А он, оказывается, и забыл, насколько она красивая – темные бездонные глаза, бледная кожа, черные волосы, дерзкие брови – тонкие, очень женственные. Аккуратный носик, изогнутые, как лук, губы – она так часто их прикусывала в прошлом. – Ты не переживай, мы справимся. Найдем приют для бездомных, поедим. После найдем выброшенную газету с объявлениями, отыщем работу…
Она никогда не сдавалась – он улыбался – и уже все продумала. Боец – это качество души, которое не теряется.
– …главное, что мы здесь, что дверь пустила меня тоже. И к нам не прицепилась Комиссия. Остальное не важно…
Ответить он не успел. Удивился, когда посреди ночи и прямо позади их лавки остановился автомобиль. Синхронно хлопнули дверцы. Напрягся, приготовился дать отпор, если кто без добрых намерений, развернулся…
И заиндевел.
Потому что на обочине стояла серебристая машина с белой полосой на борту. И двое вышедших людей по описанию выглядели, как те, кого в народе называли «комиссионерами».
– Типун тебе… – произнес тихо. Верно говорят, не стоит поминать того, кого не хочешь видеть.
В его ладонь вцепились горячие пальцы.
Веста тоже догадалась, кто пожаловал по их души.