Восьми нет, а на термометре уже тридцать шесть. Пластуны смотрят на колонну, щурятся, ждут завтрака.
– Куда теперь их? – Лениво интересуется Стёпа Тренчюк, глядя на машины, что проезжают станицу, не останавливаюсь.
– На Аэропорт, – отвечает урядник Коровин.
– Евгений, а ты ведь был в этом Аэропорту? – Спросил радист Зайцев.
– Ага, – ответил замком взвода, – лет десять назад… Нет, девять по-моему.
– И что? – Продолжал интересоваться Зайцев.
– Тяжко было. Там нам так надавали китайцы, что вспоминать не хочется.
– А как там было-то? – Тоже заинтересовался гранатомётчик Хайруллин.
– Да создали перевес они солидный, нагнали аж две дивизии своих, артиллерии собрали немало. Первым делом по степи обошли, фланги обрезали, а потом и на центр навалились, головы поднять не давали – их артиллерия всё сметала, – урядник достал сигареты, закурил, – не поднять головы… Мы выскочили последние, едва успели, чуть в котёл нас не взяли. Выходили ночью через барханы, по дороге никак, они вплотную к ней подошли уже. «Санитарок» целых не было, раненых уйма, всех на руках тащили, столько снаряги бросили – горы. Пулемёты, мины… Горы всего.
Он курит, а все молчат, слушают, ждут. И урядник продолжает:
– А потом четыре месяца их оттуда выбивали. Четыре месяца беспрерывных боёв. По три атаки за ночь бывало. Подойдем, мины снимем, постреляем, получим малость – откатимся, снова идем, а они новые мины успели поставить, и так по три раза за ночь. Люди с ума сходили, оружие бросали… Отказывались в атаку идти. Судили их, расстреливали. Народу там полегло…
– Много? – Спросил Червоненко.
– Сотни. – Ответил урядник. – Только раненых по двадцать «санитарок» поутру отъезжало. Так и ехали, «санитарки» на север, а свежие части им на встречу.
– А что это за Аэропорт, что там? – Спрашивает Червоненко. – Станица такая древняя?
– Да нет, это огромная открытая площадь, вся в бетоне. Не жил там никто, хотя здания есть. Площадь огороженная, но всё равно её барханами замело. С севера и востока камень, скалы. Ничего особенного.
– Аэропорт – это что-то вроде парка, для летающих машин, они туда прилетали и стояли там, – вставил Саблин.
– Вот, – сказал Коровин, – именно. Бетонное поле с барханами да десять бетонных зданий.
– А чего ж мы с китайцами так за него загасились? – Удивился Червоненко.
– Резервуары там под полем огромные. – Ответил урядник. – Для воды, для топлива.
Теперь всё стало на свои места. Теперь все сразу всё поняли. Резервуары для воды и топлива с сухой раскалённой пустыне – это плацдарм для наступления. Таскать цистерны с топливом и водой на сотни километров можно, конечно, только так ни за что не обеспечить наступления. Удобнее найти базу в степи, натаскать туда воды и масла для двигателей, собрать воска и с этой базы начать компанию. Тем более что от Аэропорта до болот, где уже начинаются пластунские станицы, чуть больше двухсот километров.