– Разрешите обратиться, господин сотник, – влезает в разговор Теренчук.
– Говорите, – разрешает сотник.
– Мы вернулись, потому что миной пусковой стол разбило. За столом пришли.
Врёт.
– И ни одной гранаты не осталось, – без разрешения добавляет Хайруллин. – Все постреляли. И что нам в овраге без гранат и стола делать?
– Хайруллин, – тут же ощетинился Колышев, – устав читали? Помните раздел про разговоры в строю?
– Так точно, – отвечает Тимофей Хайруллин.
Замолкает.
– Товарищ подсотенный, – официально произносит сотник,– выдайте взводу новый пусковой стол и гранаты, и проследите, чтобы они незамедлительно вернулись на исходные позиции, скоро начнётся вторая атака. До начала атаки взвод должен быть на месте.
– Будет исполнено, товарищ сотник. – Отвечает Колышев.
Сотник залазит на БТР и уезжает, а недовольный подсотенный берёт несколько казаков и едет с ним получать новый стол и боекомплект.
Саблин едет среди них. Бойцы штурмовой группы понесут гранаты.
Как всегда. Не привыкать. Ну, так хоть покурить на броне успеет, прежде чем набросают ему в рюкзак тяжеленного железа.
Взвод торопится. Там, на западе, в полутора тысячах метров от оврага, снова на исходные выходят части армейцев и казаков. Готовятся к броску вверх по склону.
Противник сорвал атаку, отогнал части с исходных, но при этом «засветил» оборону: дислокацию своих батарей, показал первый ряд траншей, прошёлся снарядами и минами по своим минным полям. А ещё Аким видел, когда забирал тяжёлые и длинные гранаты с грузовика, как на уже подготовленные площадки заезжали самоходки «гиацинты», снайперски точные ста пятидесяти двух миллиметровые орудия с дорогими корректируемыми снарядами. Это для артиллерии противника. И батарею тяжёлых миномётов, тоже видел, как прислуга суетится вокруг них, быстро окапывается, ставят радары контр стрельбы, и разгружает тяжёлые ящики с минами.
Сомнений быть не могло, атака на высоту, на каменный гребень, будет обязательно. И четвёртому взводу второй сотни Второго Пластунского Казачьего полка в этой атаке отводится важная роль. Казаки понимали это, и спешили, за промедление и по шапке получить недолго.
А у Саблина левое «колено» не докручивает. Не разгибается до конца. Хорошо, что он последний идёт. Не мешает другим. Но и последний отставать не должен.. Противоминная дистанция – семь метров, так в уставе записано. Ни больше и не меньше. А попробуй, успей за всеми, если левая «нога» в песок и пыль чуть не по колено уходит. А чтобы вытащить её, нужно усилие приложить, а мотор не тянет, приходится самому. У Акима в глазах от напряжения темнеет, каждый шаг, как последний. А отставать нельзя. Надо же дураком таким быть. Правильно его взводный обозвал. Нужно было у техника новое «колено» просить, а не дал бы, так к сотнику идти. Подлец техник, говорил: Не вижу неисправности. Всё работает.