* * *
Когда Кит ушёл, я сел за стол и снова принялся сочинять письма. В те дни многие мои собратья–капитаны нанимали клерков для такой работы. Однако единственным кандидатом на эту должность был бы Финеас Маск, и хотя он, вероятно, обладал всеми необходимыми для этого способностями, он и так уже в достаточной мере правил моей жизнью.
Мистеру Пипсу и его коллегам в Адмиралтействе я написал о состоянии корабля и о готовности шотландцев поставлять нам хорошие продукты, хотя и необязательно по самой низкой цене. Герцогу Йорку я написал об отплытии капитана Джаджа на перехват судна с оружием, о своих опасениях, что оно ускользнуло от него, и подозрении, что это и был тот загадочный корабль, увиденный мной с бёлина леди Макдональд. Королю я не смог написать ничего, кроме «Ваше Величество». Что мог я сообщить о мыслях, мчавшихся одна за другой в голове с тех пор, как Фрэнсис Гейл поделился своими генеалогическими открытиями? В конце концов я излил все свои тревоги и размышления в письмах Корнелии и брату, хотя и виновато ограничился в них лишь самыми поверхностными ремарками о графине Коннахт.
* * *
С завидной регулярностью ко мне заходили. Я осознал, это и есть обязанность старшего по званию: прочие считают, что у тебя всегда найдётся для них минутка, не замечая, что после всех их визитов капитану совершенно некогда заняться своими делами. Ненавистный Певерелл вновь возник перед моей дверью с намерением доказать, что в корабельных бумагах нет ни ошибок, ни приписок. У меня не было времени на его отчаянные полуправды, и я отослал его прочь. За ним прибыл главный канонир Стэнтон с докладом, что две бочки с порохом отсырели. Я был погружен в свои мысли и лишь сочувственно покивал, что, судя по косым взглядам Стэнтона, было не совсем подходящей реакцией.
Следующим, кто прервал мои размышления, стал Джеймс Вивиан. Увы, он опять занялся поисками убийцы своего дяди. Заикаясь, лейтенант проговорил, что с последней почтой из Данстаффниджа один матрос получил письмо от своей матери, которая водила знакомство с матерью Пенгелли, убитого клерка капитана Харкера. Джеймс услышал разговор матросов об этом. Получатель письма — кажется, его звали Бэрри — сейчас находился на берегу в команде, отправленной пополнить запасы плотника. Вивиан собирался поговорить с ним по возвращении. Я потворствовал моему юному лейтенанту в его поисках причин смерти дяди, но это была уже старая история, и нынешние известия наверняка внесут так же мало ясности, как и другие до них. К счастью, явился Пенбэрон, и наш разговор завершился. Я ободряюще улыбнулся Вивиану и с облегчением повернулся к плотнику. Пенбэрон пришёл доложить о критическом состоянии колдерштока или, возможно, руля, либо, вероятно, обоих. Я должным образом отметил это в послесловии к моему письму мистеру Пипсу, затем в некоторой растерянности вернулся к письму королю. Так прошёл день, и всё это время заботы и опасения не оставляли меня ни на минуту.