— Нас преследуют, капитан, — сказал он очень тихо. — Пять человек, может быть, шесть. Думаю, кто–то из них обошёл нас справа…
В этот момент Гленраннох крикнул:
— Шимич, почему мы едем этим путём? Нам лучше было выбрать дорогу на Килверран…
Хорват обернулся. В руке он держал кинжал. Не произнеся ни слова, он замахнулся и метнул его в генерала.
Конь Гленранноха встал на дыбы, и это спасло генерала, клинок вошёл в его левое плечо. Я резко развернулся, поравнялся с ним и схватил его лошадь за поводья, он взялся за кинжал правой рукой и выдернул его из раны.
— Царапина, не больше, — сказал он. — Внимание на фланг!
Три человека стремительно спускались по склону ущелья. Они были вооружены дирками, смертоносными короткими мечами горцев. Двое других, верхом и с клейморами, двуручными шотландскими мечами, возникли в ущелье позади нас. Шимич впереди тоже обнажил меч. «Им куда проще было бы прикончить нас из мушкетов», — подумал я, хотя, конечно, грохот выстрелов в минуту собрал бы здесь половину войска Кэмпбелла. Предателю Шимичу и его людям нужно прикончить нас быстро и тихо. Я обнажил собственный клинок, палаш, послуживший моему отцу при Нейзби. Окровавленными пальцами Гленраннох сжимал шпагу. Два клинка против шести…
Тут Леблан запустил руку в свой огромный ранец и, вытащив великолепно инкрустированную рапиру, широко мне ухмыльнулся. Затем он повернулся навстречу двум всадникам позади нас и с диким смехом взмахнул клинком.
Я повернулся к тем, что катились вниз по крутой насыпи, и атаковал их, пока они не успели достичь дна ущелья. В тесном пространстве им ничего не оставалось, как отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под копыта моего коня, но теперь они могли атаковать, а мой Росинант не спешил развернуться в таком узком месте. Я ударил сверху вниз, целясь в плечо, но пронзил лишь пустоту. Тут один из нападавших схватился слева за поводья и попытался стащить меня с седла, но я саданул его локтем в нос. Тот, что справа, ткнул в меня мечом, но он опасался свистящего палаша в моей правой руке и промахнулся. Теперь я уже полностью развернул коня и снова нанёс удар. Он увернулся от моего клинка и отбежал назад, чтобы присоединиться к своему напарнику. Они нападут вдвоём на мой слабый бок.
Краем глаза я заметил, что Гленраннох спешился. Он силился не опустить шпагу, а кровь всё текла из его левого плеча. Его соперник держал по дирку в каждой руке и кружил, выжидая момент, выжидая, пока рана ослабит генерала. Слева я видел Леблана, ведущего кавалерийскую атаку в миниатюре, его рапира и конь двигались в унисон. Только человек, рождённый для седла и шпаги, мог так сражаться.