И они подхватили призыв.
Затем вперёд выступил Фрэнсис Гейл, ибо теперь наступало время обратиться к тому единственному, в чей воле было спасти всех нас. Я прошёл к левому борту в надежде, что команда решит, будто я снова рассматриваю приближающуюся «Республику». На самом деле я просто надеялся скрыть бегущие по лицу слёзы.
— О наш великий и всемогущий Господь, который правит и властвует всем, — начал Гейл, и его голос разнёсся над почтительно смолкшими людьми и над морем. — Ты восседаешь на престоле, судия праведный, к Твой мудрости обращаемся, предаём себя в Твои руки, суди нас и наших врагов. Силой Своей, о Господи, приди и спаси нас. Не отдаёшь Ты победу в битве сильнейшему, но можешь спасти многих ценой нескольких.
Гейл посмотрел на приближающуюся «Республику», и я заметил, что многие матросы оторвались от молитв и посмотрели туда же.
— К тебе с верою прибегаем и тебе с любовию молимся, буди щит несокрушим, огради молниеносным мечём твоим от всех враг видимых и невидимых, — Гейл запнулся, оторвался от молитвенника, импровизируя на ходу. — Господи, убереги нас от ужасов безжалостной гражданской войны, приведи нас в целости в твою благословенную гавань. О, Господи, взываю к милости твоей, даруй нам победу. Аминь.
Команда с готовностью эхом повторила «Аминь!», немало из них, по обычаю всех папистов, внезапно почувствовали потребность перекреститься. В этот момент Джеймс Вивиан снова шагнул вперёд и протянул мне руку, дотронувшись другой до полей шляпы.
— Какие будут приказы, капитан Квинтон?
Я поклонился ему. Потом выпрямился и протянул руку. Он немедля её пожал.
— Я думаю, мистер Вивиан, сегодня почти не потребуется отдавать приказы, — ответил я. — Команда знает свои боевые посты и знает, что делать. А всё остальное — в руках Господа нашего. Да пребудет он в сей день с вами, Джеймс.
Он улыбнулся.
— И с вами, Мэтью.
А потом Вивиан повернулся и просто кивнул собравшейся внизу команде. Уоррент–офицеры и старшины сделали то же самое. По этому безмолвному приказу все тут же засуетились, однако засуетились целенаправленно. Барабанщик и трубачи проиграли сигнал. Расчёты орудий верхней палубы уже находились на местах, и я слышал хлопанье откидываемых крышек орудийных портов на главной палубе, скрежет выкатываемых пушек. Матросы карабкались по такелажу, чтобы оставить только боевые паруса: грот, фок и фор–марсель. Остальные разворачивали парусиновый чехол — красную материю шириной в ярд, подвязанную к поручням по всему кораблю, чтобы скрыть матросов от вражеских мушкетов.
Я опять обернулся к Вивиану — из всех офицеров на шканцах остались лишь он, Малахия Лэндон и Кит Фаррел.