Но Дэвид решил держать себя в руках, а главное — не подавать виду, будто сам Фредерик ему неприятен (хотя, на самом деле, всё так и было).
Какой-то торопливый прохожий внезапно налетел на Дэвида, извинился и молниеносно исчез.
Только теперь Дэвид заметил, что они стоят на самой середине улицы.
— Послушай, — обратился он к Гиббсону. — Мы что, так и будем здесь стоять, или как?!
— Или как! — Фредерик подхватил понравившуюся ноту. — Я как раз хотел пригласить тебя в одно место…
При слове «место» лицо Дэвида приняло отсутствующее выражение типа: «Вот, мол, опять начинается».
Гиббсон рассмеялся. Но смешок получился излишне растянутым.
Поправив воротник, он продолжил.
— Да не пугайся ты. На этот раз вполне пристойное место. Я же сказал — вполне. Чего говорить, сам убедишься.
Дэвид стал проверять, на какую ногу ему удобнее опираться. Ему становилось всё более неловко.
— Ну вот, ты, как всегда! — заключил Гиббсон. — Узнаю, узнаю. Потом ты начнёшь рассматривать витрины магазинов и проходящих мимо девушек, а потом…
— Слушай, — перебил его Дэвид. — Я внимательно слушаю и жду, когда же ты, наконец, соизволишь сказать-таки, куда предлагаешь пойти. А ты всё со своими вводными словами.
— Ах, я разве ещё не сказал, — удивлённо заморгал Фредерик. — Совсем плохой стал. Но, я полагал, ты знаешь, что сегодня за день. 17 августа.
Дэвид задумался.
На этот раз Гиббсон сделал замысловатое движение пальцем у виска, имитирующее вращение.
— Ну, ты даёшь! — выдохнул он.
— Сегодня же день рождения Илоны Роуз!
Дэвид опешил.
Как он мог это забыть?
С именем этой девушки у него было слишком много связано. Тем обидней было демонстрировать свою глупость перед Гиббсоном. Теперь об этом узнают все знакомые и даже незнакомые. Но, самое обидное, об этом узнает сама Илона.
— Так ты идёшь со мной? Или как?
Гиббсон уже в открытую вёл свою игру. Партия его оказалась выигрышной.
Дэвид больше не раздумывал. Он не мог не идти.
Они молча двинулись по улице.
6. Воспоминания Дэвида. 17 августа, вечер
Фредерик о чём-то без умолку болтал. Дэвид изредка, часто невпопад кивал ему утвердительно головой. А в городе между тем наступал вечер.
Они давно прошли шумные, полные людей и автомобилей улицы, пестревшие рекламой и афишами, яркими витринами магазинов и частных фирм; прошли рестораны и кафе, какое-то бюро по трудоустройству и государственное здание. Всё реже и реже им попадались на глаза вереницы легковых автомашин. Зато на улицах стало больше зелени, а извилистые закоулки старого города напоминали о чём-то приятном и давно позабытом.