— Попрошу всех оставаться на своих местах, — прогремел голос Стефа, усиленный акустическими системами.
— Но что случилось? — экипаж ничего не мог понять. Капитан вышел на середину зала. Только теперь люди увидели, что в его руках был лучевой пистолет.
— Что это значит? — посыпались недоуменные вопросы. — Может быть, вы нам объясните?
— Мне нечего объяснять. Я изменил свои планы. Так что корабль летит теперь по несколько измененному курсу. Но среди нас провокатор. Он выкрал листы бортового журнала. Но это еще полбеды. Там была карта со всеми «местными достопримечательностями». Ее тоже нет. Вы должны знать, что наш корабль на волосок от гибели. Без космической карты мы слепы, как новорожденные щенята. В любую минуту нас может прошить астероид.
При таких словах помощник капитана вскочил, но предупредительный выстрел, разбивший у него за спиной зеркальный экран, заставил его вновь сесть.
Первым заговорил Бертол.
— Я вам не верю! Никто из этих людей не мог сделать такого. Ведь тем самым он подписал бы себе и всем остальным приговор.
— Молчать! — вскричал капитан. — Считаю до десяти. Если за это время никто из вас не признается, погибнут все. Раз… два… три…
И в этот момент раздался голос Дэвида.
— Это сделал я, командир. Готов понести наказание.
Все было так неожиданно, что никто даже не заметил нервного румянца, заигравшего на щеках Стефа при этих словах. Но в следующее мгновение лицо его вновь стало непроницаемым.
— Всё, господа, я больше вас не задерживаю. А сэра Джеффри попрошу следовать за мной для выяснения кое-каких обстоятельств!
Командир жестом приказал Дэвиду поторапливаться.
Шаги их затихли в коридоре, а команда никак не могла выйти из оцепенения. Семь человек застыли на месте, будто изваяния. Никто из них не шелохнулся. Вдруг одна фигура наклонилась, но, видимо, не удержав равновесия, оказалась на полу. Звук был такой, какой бывает при падении простого мешка. Лицо ничего не выражало, а мутные, остекленевшие глаза смотрели вперед себя ничего не видящим взглядом.
Дэвид шёл по длинному коридору в сопровождении Стефа Огинса и анализировал ситуацию. Что побудило капитана вести себя подобным образом? Никогда еще не видел этого человека так бесцеремонно обращающимся со своими товарищами. А со мной? Мог хотя бы объяснить, что стряслось. Мы ведь друзья. Неужели я бы его не понял. Но эти фокусы с лучемётом… Видимо и железная воля иногда не выдерживает. Тут Дэвид обратил внимание, что они направляются не в капитанскую каюту, где была совершена кража, а куда-то дальше. По обе стороны коридора, заключая их стройные фигуры в разноцветный хоровод, вспыхивали и гасли сигнальные лампы. Джеффри понял, что кораблём никто не управляет, а автопилот, очевидно, не может справиться с поставленной задачей. Он вспомнил слова капитана: «наш корабль на волосок от гибели», и вдруг слова эти всей своей затаённой силой навалились на Дэвида, смяли его, заставили остановиться. И он действительно встал, словно изваяние. Но тут же сильный удар по голове сбил его с ног, и Дэвид, покачнувшись, уцепился за Огинса. Мельком он успел заметить выражение его лица. Холодок пробежал по спине Дэвида, а руки сами собой разжались. Это был не Стеф. Дэвид это понял как-то подсознательно. Снаружи у капитана, вроде, всё было как обычно. Но внутри!.. И это «внутри» отталкивало, отталкивало с какой-то огромной нечеловеческой силой. Особенно поражали его глаза. В них было отражено что-то страшное, отдалённо напоминающее то ли извержение вулкана с растекающейся магмой, то ли взрыв «сверхновой», то ли интенсивное космическое излучение. И Дэвид не упал. Ему показалось, что, если он вот сейчас упадёт, — это будет конец.