Дайнека обернулась и увидела пожилого мужчину в стареньком камуфляже.
— Вы сторож?
— А хоть бы и так!
— Помните меня? — Дайнека заискивающе улыбнулась. — Вы меня нашли рядом с трупом!
— Тьфу ты, господи! Нашла о чем вспоминать! — Он подошел ближе и надел на нос очки: — Ты ли это? — И, узнав, протянул: — Ты-ы-ы…
— Вот… Пришла… — Она искала причину, чтобы объяснить свой визит, и не находила. Нормальная девушка в сложившихся обстоятельствах обошла бы этот дом за версту. Но Дайнека была «ненормальной». — Вы когда-нибудь раньше видели того убитого старика?
— Убитого не видел. Видел живого. Зачем тебе это знать? — с подозрением спросил сторож.
Дайнека, как всегда, честно ответила:
— Чувствую себя виноватой.
— Не ты же его убила. Хотя, если подумать: какого черта ты за ним бежала?
— Долгий рассказ.
— Если долгий — идем в сторожку.
— Далеко? — спросила Дайнека.
— В соседнем доме. Поговорим, чаем угощу. Сидишь здесь сутками как сыч. Кому угодно обрадуешься.
Они прошли в обычную, когда-то жилую комнату, окно которой выходило на тот самый подъезд. Сторож включил чайник и выставил на стол две большие кружки.
— Зови меня дядей Митей.
— А я — Людмила. Или, если хотите, Дайнека.
— Людмилой буду звать. Кличек не люблю!
— А это не кличка, — обиделась Дайнека. — Это моя фамилия.
Дядя Митя опустил в кружки чайные пакетики и налил туда кипятку. Потом сел и распорядился:
— Теперь давай говорить.
— Вы сказали, что видели убитого старика живым, — напомнила она.
— Глеб приходил сюда после того, как расселили дома. Реновация! Слышала про такое?
— Слышала. — Дайнеке не хотелось обсуждать наболевшую московскую тему. — Зачем он приходил?
— До расселения он здесь жил. Месяц назад взамен общежитской комнаты ему дали какую-то конуру за МКАДом. Но то ли обманули, то ли он сам ее пропил… Короче, остался Глеб без жилья. Покуда на дворе тепло, приходил ночевать в свою бывшую комнату. Сиживал Глебушка на твоем месте, пили с ним чай. Бывало, спрашиваю его: куда пойдешь, когда дом снесут? А он мне отвечает: я, говорит, до этих пор жить не собираюсь. Как будто бы чувствовал. Эх, Глеб… Глеб… Хороший был старик, добрый. И какая сволочь его убила?
— Он что-нибудь рассказывал о себе?
Дядя Митя чинно кивнул.
— Про жену покойницу рассказывал, Галиной ее звали. Как померла, так вся его жизнь под откос и пустилась. Квартиру в центре потерял. Он, знаешь, не от мира всего был человек…
— Не от мира сего… — поправила Дайнека.
— Ученый был человек.
— Что еще он рассказывал?
— Да все про Галю свою… А так — ничего.
— Вы той ночью в дом пошли. Почему? — спросила Дайнека.