— Почему он так кричит? — обратился Рым к побледневшему Матису.
— Злой дух в него вселился, — ответил за молодого шамана Риг.
— Давно убить пора, хватит уже ребенка мучить, — пробурчал Халдор, бросая на Матиса укоризненный взгляд.
— Он уже и на человека перестал походить, — поддержал приятеля Фрод.
— Я хочу его видеть, — сказал, привычно сконцентрировав ману в районе горла.
— Идемте, — вскочил Матис, полыхнув совершенно безумной надеждой.
Следуя за молодым шаманом, кое-как удерживающим себя от перехода на бег, завернулся мысленно в непроницаемый плащ. Эмоции Матса оглушали, да и остальные «шумели» будь здоров. Перебравшись через старый мусорный отвал, давно уже ставший питательным субстратом для разросшихся шипастых кустов, спустились в неглубокий овраг, центр которого занимал шалаш. Молодые стволы, ставшие основой каркаса, сразу же привлекли внимание, так как были заметно толще и прочней обычных жердей. Судя по свежей смоле, шалаш появился тут недавно. Впрочем, хоть он и привлек внимание, но занял его лишь на пару секунд. Внутри строения отчетливо виднелась энергетика двух человек. Точнее, одного человека и чего-то более яркого, похожего на людей лишь частично.
Вой-крик, полный тоски и боли раздался вновь, пробрал до самого нутра, появилась мимолетная мысль остановиться, развернуться и уйти, оправдавшись таким простым и банальным — не мои проблемы. Задавив мерзкого червя малодушия в зародыше, не дожидаясь, пока Матс обойдет шалаш и откинет полог, пролетел прямо сквозь стену.
Обложенный закопченными камнями костерок горел в центре, давая скудный свет и согревая не столь уж и больше пространство. Возле огня, лицом к входу, стояла женщина лет двадцати. Правда, понять ее возраст можно было исключительно по энергетике. Обычный человек мог бы ее и старухой счесть. Бледная, а при тусклом свете так и вовсе желто-серая кожа. Красные от слез, недосыпа и дыма глаза, из-за темных кругов ставшие натуральными колодцами, а то и ведущими в бездну отчаянья вратами. Колтуны волос со светлыми прядками седины и каменным ножом в убранной за спину руке.
Хоть и не хотелось, но пришлось убрать преграду и позволить себе вновь ощущать чувства и эмоции живых. Эмпатия лишь подтвердила верность догадки — мать собиралась защищать свое дитя до последнего. Тут в шалаш вошел Матс и женщина облегченно выдохнула, разжала пальцы, позволив оружию и нескольким каплям крови упасть под ноги. Удивительно, но она еще оказалась способной на положительные эмоции.
— Тише, Грезэ, все будет хорошо, — обнял молодой шаман прильнувшую подругу.