Чуть ли не наяву увидел, как ночью, лежа у костра, Рым мял глину, придавал ей форму, убирал лишнее ногтями, сглаживал неровности наслюнявленными пальцами, а под конец, прорезав отверстия под рот и глаза веточкой, проткнув ушки под шнурок, вложил внутрь багровый уголек. Наверняка, для него, получившаяся фигурка словно ожила, замерцала во тьме знакомыми чертами.[2]
«Брр», — потряс головой, прогоняя видение. Похоже без всяких «чуть» обошлось. Мысленно, словно запахнувшись в невидимый плащ, отгородился и вновь всмотрелся в амулет. Клубящийся вокруг него концентрат веры, такой себе плотный сгусток, изрядно похожий на дымчатое стекло — ожидаемо, а вот едва заметная ниточка блеклого тумана, тянущаяся ко мне — это что-то новенькое. Если бы не вглядывался, так и не заметил бы. «Персонифицированная вера», — сделал мысленно предположение, задумчиво теребя подбородок. Попытка подробней рассмотреть текущую ко мне энергию, кроме обнаружения едва уловимых оттенков, ничего не дала. «Вероятно, как раз в них сокрыты мысли, эмоции и желания верующего», — пришел к предварительному выводу и вернулся в реальность из которой на время выпал. Вовремя успел.
— Доброе утро, Дрого, — приветствовал меня Рым, прикладывая руку к сердцу.
— Великий, — мгновенно сориентировался Хыр, повторяя жест ученика.
— З-здрасьте, — выдавил Кыр, дико озираясь и не зная, то ли падать ниц, то ли бежать подальше.
Вообще-то его приветствие было куда менее фамильярным и более пышным, но суть все равно сводилась к обычному «здравствуйте». Искорка маны помогла парню увидеть меня и прекратить над зрением издеваться. Конечно, со стороны забавно наблюдать за выпученными глазами, которые все время крутятся в попытке разглядеть невидимое, но это и к негативным последствиям привести может, а у меня и так людей мало.
— Доброе утро, — кивнул благожелательно и улыбнулся как можно более открыто. — Прекрасный амулет, ты молодец, юный шаман, мне приятно видеть свой образ на твоей груди. Умойтесь, — указал на плещущуюся рядом воду, — но не пейте, река грязна, вы мои потомки, дети огня, вам не пристало пить сырую воду. Наберите песка и мелких камней, отнести наверх, я покажу как очистить ее.
Говорил не громко, но большая часть племени меня прекрасно слышала. Еще вчера, во время разговора, не столько понял, сколько принял особенности мышления первобытных людей. Их религиозно-мистическое сознание, с одной стороны, было огромной проблемой, но вот с другой, мифологическое мировосприятие позволяло просто ввести освященную высшими силами традицию. Собственно говоря, все моим попытки объяснить и донести, закончились на словах Хыра: «Как вы скажете, так и сделаем». Вариант не идеальный и далеко не радующий, но на данном этапе приемлемый. В конце концов, помереть от старости мне, вроде как, не грозит, следовательно, меняются горизонты планирования. «Тоже вот проблема — инертность собственного мышления», — подумал тогда, сворачивая разговор.