Троица, дождавшись его ухода, засобиралась следом.
Выйдя в коридор, Вадим прибавил шаг, а сердце тревожно екнуло. Не хватало и в самом деле влипнуть в дорожную передрягу и предстать перед родственниками с разбитой физиономией.
Он быстро прошел по коридору, слыша за спиной торопливые шаги, оказался в тамбуре, и ухватился за ручку двери, что вела в соседний вагон. Заперто!
«Вот дела, — поразился он и подергал ее еще раз. — Какой идиот закрыл в такую рань?»
Позади хлопнула дверь. Юрченко вздрогнул и затравленно обернулся.
В тамбуре, набычавшись, стоял Казбек и продевал пальцы в отверстие кастета.
* * *
Драться Вадим не умел и не любил, но все же умудрился уйти от первого тычка и ответно сунул кулаком в заросшую щетиной скулу кавказца. Ударчик был не ахти, и Казбек лишь по-медвежьи потряс головой и ринулся в атаку.
Вадим отлетел к стене, зубы его звонко лязгнули от удара, а сам он вдруг очутился на полу.
— Просы прощения! — торжествующе показал прокуренные желтые зубы Казбек, удовлетворенный скорой победой.
Вадим отрицательно мотнул головой. Левая рука джигита вцепилась в его волосы, правая, сжимавшая кастет, медленно вздымалась.
Вадим обмер, лишившись воли к сопротивлению, не сводя глаз с округленных граней кастета. До тех пор, пока кастет стремительно не пошел вниз…
* * *
Сколько он пролежал на заплеванном грязном полу без сознания, оставалось только догадываться. Очнувшись, Вадим увидел перед собой хлябающую дверь тамбура. Вагон покачивался, и в такт ему она то отворялась с тихим скрипом, то вновь с щелчком захлопывалась.
Придерживаясь за стену, он кое-как поднялся. Мутило, в голове, наверное, лопнул важный сосуд, и мозги заливало чем-то горячим. На губах чувствовался отвратительный металлический привкус. Застонав, он коснулся рукой головы, и пальцы угодили во что-то липкое. Отняв ладонь, он больше с недоумением, нежели со страхом обнаружил на ней кровь.
Он ощупал карманы. Внутренний пиджачный, где лежало портмоне с деньгами и документами, опустел. Исчезли позолоченные наручные часы, что подарила жена в день защиты кандидатской, с манжет — инкрустированные цирконами запонки, подарок тещи. Похоже, его, бесчувственного, Казбек основательно обобрал…
Он с трудом доплелся до купе, благодаря судьбу, что ехал в нем один. Заперся и посмотрелся в зеркало.
Ну и видок… Он едва сдержал срывающийся с разбитых губ стон. Рассечена бровь над левым глазом, а глаз успел заплыть вздувшимся фиолетовым синяком. Правый рукав пиджака почти начисто оторван и держался на честном слове да на паре ниток. Рубашка — единственная и, как назло, светлая — обильно запятнана кровью.