Потом очухавшийся акселерат, растолкав пыхтевших от усердия приятелей, перевернул бесчувственную жертву на спину, ухватил за волосы и, оторвав голову от асфальта, выплеснул накопившуюся ненависть.
После третьего удара кулак его был весь в крови.
Опустив безвольное тело, он нащупал пульс, испуганно посмотрел на приятелей. Подняв кисть избитого, отпустил — та упала плетью. Удрученно пробормотал:
— Кажись, он того… Смываемся!
Минутой позже никого во дворе не было. Лавка опустела, не валялась на газоне пустая водочная бутылка… Не осталось вообще ничего. Компания исчезла, не оставив следов.
Он очнулся от холода — намокшая рубашка неприятно холодила тело. Не поднимаясь, прислушался к себе. Голова гудела, обжигающая волна монотонно стучала в затылок. Стерпев первую боль, он осторожно ощупал лицо. Нос, похоже, был сломан. Рот наполнился вязкой соленой жидкостью. Он сплюнул сгусток крови, а вместе с ней — два зуба. Языком коснулся торчавших в десне осколков.
«Хорошо, что не все выбили…»
Тело ныло, железный обруч стянул грудь и не давал дышать в полную силу.
«Ребра, — с тоской подумал он. — Дай бог, чтобы просто ушиб…»
Собравшись с силами, Вадим поднялся на колени. Земля заколыхалась, пятиэтажка плавно поплыла перед глазами. Зародившийся в желудке тошнотворный ком пополз вверх.
Он переборол слабость и сумел встать. Качнувшись к стене, оперся о нее рукой. Слабость не отпускала, обволакивала, он едва удерживался на ватных подламывающихся ногах.
«Здорово отделали, сволочи. Теперь точно на людях не показаться».
Кроме всего прочего, рубашка, выпачканная в грязи, была безнадежно порвана. Ни ниток, ни иголки у него нет. Впрочем, и заштопай такую, шарахаться от него будут, точно от чумного.
Нащупав рукой дверь — как он думал, подъезда, — уловил влажный неживой поток воздуха. И ступени, непонятно почему, вели не вверх, а вниз.
«Подвал!» — сообразил он и спустился вниз, ощупывая рукой стены.
По проходу шел медленно. Точно ступая в болотную трясину, проверяя ногой пол, и потом уже делал шаг.
— Эй, кто здесь?
Приглушенный, внезапно раздавшийся голос из темноты способен враз сделать заикой.
Вадим дернулся к стене и, не расслышав, отозвался:
— А?
Впереди вспыхнула лампочка, высветив квадратный лаз в бетонный отсек, и оттуда высунулась растрепанная голова.
— Кто ты? — спросил незнакомец, но, увидев визитера, вылез в проход, подхватил Вадима под руку и помог зайти внутрь.
Перед ним открылась комнатенка шести квадратов, и то с натяжкой, по размерам больше схожая с конурой и освещаемая лампочкой в шестьдесят свечей, висевшей под низким потолком на скрученном в кольца проводе.