Семь шагов в ширину, девять – в длину.
Хожу туда-сюда, меряя шагами комнату.
Если сделать круг, их получится двенадцать.
Я – зверь в клетке.
Я думала, Довид заметил, как Лайя обернулась лебедью, и мне волей-неволей придётся всё ему рассказать. Оказалось, увидев её падение, он бросился к задам хаты, туда, где должно было бы лежать изломанное тело Лайи. И ничего не нашёл. Пришлось соврать, что она приземлилась на ноги и убежала в лес. Довид, конечно, увидел кружащего в небе лебедя, но связи между птицей и Лайей не углядел. Да и с чего бы? Кому в голову придёт подобная нелепость? Да, мы с Лайей – полная нелепица.
И вот я меряю шагами комнату наедине со своими мыслями. Бежать за ней? Остаться? Выйти наружу к Довиду, который ждёт появления толпы, жаждущей моей крови? Перестелить постель в надежде, что вернётся Лайя, больная, замёрзшая, голодная и одержимая, так и не нашедшая своего Фёдора?
Как она может доверять мужчине? Да ещё такому, который то и дело её подводит? Он её бросил, вконец истосковавшуюся, ненасытную, жаждущую, ставшую тенью самой себя. А вот Довид со мной остался. Довид меня не покинул. Он внимательно следит за каждым моим движением, готовит мне поесть и поддерживает, а когда я плачу у него на плече – ласково гладит по длинным чёрным волосам. Уговаривает не убиваться так, не метаться из угла в угол, а сесть и успокоиться.