– Не тяни, Нитман, тянешь, точно кишки из нугаря… Рассказывай! – потребовали благодарные слушатели.
– Три мешочка золотом взял он. Три! Мешочка! Суэмского золота! За каждую голову по мешку. И старейшины ему не отказали. И я бы не отказал, скажу я вам. Лишь бы этот глазастый убрался из наших Побережий.
Вот, значит, кого встретила Нок сегодня и вчера! Страшный Незнакомец в шляпе – это охотник Ог! И кровь в его мешке, и головы – драконьи!
Девушка вздохнула с облегчением. Значит, не за ней приходил Незнакомец в Линн, и не одну ее напугал своими жуткими глазами. А она, глупая, покой потеряла… Вот же дуреха! Нок вернулась к стойке, привычно провела рукой по браслетам и мысленно поблагодарила духов.
Поздно ночью, вернувшись в хижину, она обнаружила проснувшуюся Травку. Еще одна забота на ее голову. Вздохнула, взяла девочку за руку и повела к колодцу. Умыла хорошенько, сполоснула ее пыльные ножки. После принесла ей лепешки, молоко и кусок жареной рыбы.
Травка ела очень медленно. Точно растерянная курица сидела на пороге хижины и бледный свет кособокого Маниес едва отражался в ее темных глазах. Еж уже успел завалиться спать рядом с сопящей Малышкой. Везет ему. Нок тоже бы легла. Глаза слипаются, голова тяжелая. Денек сегодня выдался нелегкий. Но где тут ляжешь, когда девчонка еле-еле двигает челюстями.
– И зачем ты нужна жрецам храма? – тихо пробормотала Нок, опускаясь на порог рядом с Травкой.
Ответа она не ждала, ведь его не будет, ответа-то.
А действительно, зачем жрецам нужен этот дикий, бестолковый ребенок? В странных видениях, которые иногда видела Нок, она сама произносила заклятия и творила колдовство. В них постоянно звучали непонятные слова «должна набраться сил». Каких сил? Какие силы могут быть у этой тщедушной и худющей пятилетней девочки?
Наконец молоко было выпито, а рыба и лепешка съедены.
– Пошли, что ли… – пробормотала Нок, взяла Травку под мышки и затянула в хижину.
Пусть теперь делает что хочет. Хочет – бусы перебирает, хочет – в темноту таращится. Это ее дело. А Нок завалится спать. Рассвет совсем скоро, надо будет вставать и отмывать зал Корабельного двора. Работа всегда должна делаться…
Рассвет хмуро окрасил набежавшие облака в розовый и застыл. Солнце затерялось в розовеющем мареве, и подул, наконец, свежий, прохладный ветер.
Нок обходила лужи, перепрыгивая с камня на камень. У колодца дождевая вода разлилась, точно море – не обойти, не перепрыгнуть. Девушка кинула большой камень в середину лужи, осторожно встала на него. Нормально, не качается. Можно опускать ведро в колодец.