— Ааааа! — заорал он, каким — то чудом вывернулся из — под меня и прямо с земли рванул бегом.
Следом припустили дружки, оглашая окрестности испуганными воплями.
Я медленно поднялся на ноги. Задумчиво поковырял в зубах, доставая слизь из крови и частичек хряща.
— Чего тут хожу, чего тут хожу, — проворчал я. — Живу я тут, жирная свинья!
Постоял, приходя в себя. Взгляд случайно скользнул по рукаву рубахи, темные пятна крови выделялись даже на мешковине. Дерьмо! Помыть бы надо.
Мысль скользнула лениво. Думать о произошедшем, осмысливая проявленную жестокость с собственной стороны не хотелось. Догадывался, что где — то в глубине затаился червячок стыда и вины. Не хватало еще переживать за урода, хотевшего меня избить.
— Нечего было лезть, — пробормотал я, пытаясь предотвратить появление моральных терзаний.
Мы же люди цивилизованные, не приемлем насилия. А тут зубами в ухо и давай яростно отдирать. Неудобно…
Я еще постоял, вдыхая воздух раннего вечера. Глаза случайно зацепились за место на берегу откуда пришли деревенские. Что там? Угли тлеют? Что они тут все — таки делали?
Уже догадываясь, что увижу, подошел ближе. Ну точно, костер. Огня уже нет, но угли горят тускло красным. Рядом лукошко из бересты, а внутри…
— Это я удачно зашел, — пробормотал, наклоняясь.
Только тут заметил, что мешок и лопата так и валяются на тропинке. Блин, вот стоило чем припугнуть забияк. Замахнуться лопатой и… Нее, вряд ли бы помогло. Толпой бы задавил, крысеныши. А так шок, страх и бежать. Когда тебе улыбается окровавленным ртом мальчик в лохмотьях… тут и взрослый отложит гору кирпичей. Мелюзга и подавно…
А если родителей позовут? Я настороженно прислушался, не слыхать ли возмущенных криков со стороны деревни.
Вроде нет. Наверное, побоялись рассказывать. Разбежались по углам и сидят.
— Да и хрен с ними, — под нос пробурчал я и принялся доставать рыбу из садка.
Разного размера, пять штук, она еще вяло шевелилась. Просто отлично. Сейчас мы это дело грамотно оформим. Поджарим на костерке. Но сначала рот хорошенько прополоскать…
Знаю, мне бы бежать отсюда куда глаза глядят, подальше от гнева разозленных селян, да искушение оказалось слишком велико. Живот прилип к позвоночнику и ни о чем, кроме, как что — нибудь сожрать больше не думалось. Тем более, если что, услышу заранее, успею свалить, избежав встречи с родителями тех обалдуев.
Победа в короткой стычке придала уверенности, вселила веру в собственные силы. Не обязательно бежать, чтобы остаться в живых. Иногда можно и сражаться. Простая в общем — то мысль пришла неожиданно, дала возможность взглянуть на ситуацию с ученичеством у жестокого алхимика с другой стороны.