Я развернулась и бросилась к лестнице. Мне нужно было убираться. «Подальше от этого дома, города, слишком сложной жизни».
– Подожди! – Джейсон схватил меня за руку. – Не уходи.
Я не могла смотреть на него.
– Это слишком, Джейс. Я не могу… – Я замолчала, чтобы не ляпнуть лишнего. Я повернулась и попыталась улыбнуться. – Мне нужно идти. Увидимся в школе, ладно?
Джейсон по-прежнему держал мою руку.
– Нет.
Он мельком посмотрел на Сойера, у которого перестала идти кровь из носа, и затем перевел взгляд на меня.
– Я… Я должен тебе кое-что показать. Две минуты. Я прошу тебя лишь об этом.
Он отпустил меня и поднял руки, показывая, что я сама вправе принять это решение.
– Две минуты, – повторил он. – Если ты захочешь уйти, я не буду пытаться остановить тебя.
Я еще никогда не видела, чтобы его глаза были такими безумными. Или красивыми.
– Что может быть таким важным сейчас?
– Увидишь в моей комнате. Пойдем.
Я сомневалась. Джейсон никого не впускал в свою комнату. Очевидно, кроме меня. Я закрыла глаза.
– Две. Минуты. – Я повторила это в качестве напоминания, предупреждения, что я не останусь. Только я не знала, кому оно предназначалось – мне или Джейсону.
Я вдохнула такой знакомый запах Джейсона, и дверь за моей спиной захлопнулась. Я заметила постель с темно-синим одеялом, окно, из которого можно было легко выбраться, футбольный мяч в углу, тарелку с крошками, кубок на комоде, фотографию его родителей. Внезапно у меня перехватило дыхание, и я снова посмотрела на кубок. Отсюда я не видела обрывка бумаги, который был приклеен к нему, но я знала, что там написано: «Лучшая суперзвезда № 1 во всем».
В тишине голос Джейсона прозвучал очень резко:
– Пожалуйста, не оставляй меня больше, Саша.
По моей спине поползло липкое чувство страха. Впервые за шесть лет я услышала свое настоящее имя. Один человек знал, кем я была на самом деле.
Я уставилась на кубок, пытаясь найти выход из комнаты. За кубком на стене висело три фотографии. На двух из них была я и Джейсон в детстве: он кривлялся за моей спиной, пока я танцевала. На другой фотографии мы были измазаны пеной. В тот день нам здорово влетело за то, что мы помыли машину его папы с опущенными стеклами. Между этими фотография висела третья. На ней я разговаривала с Оливером в очереди в столовой. Джейсон тайком сфотографировал меня. Увидев свои детские фотографии и одну взрослую, я поняла, что осталась тем же человеком. Слезы потекли по моему лицу. Джейсон ни на секунду не поверил Слоан.
– Я все знал с самого начала, – тихо сказал Джейсон за моей спиной. Я повернулась и открыла рот, но так и не смогла подобрать нужных слов.