Он сделал движение рукой, показывая на дорогу:
— Вот на все эти лимузины можно было бы построить в стране лишний десяток школ, которых так здесь не хватает, да еще пару больниц. Но этим, сидящим в лимузинах джентльменам школы и больницы для народа ни к чему, им прежде всего нужны лимузины и виллы, да поездки в Европу в отпуск.
Посол достал платок, отер лоб — даже при мощном кондиционере в машине уже становилось жарко.
— В этом отношении ваш Кенум Абеоти молодец. Курс взял единственно верный. Но дадут ли ему сделать что-то путное? Вот в чем вопрос!
Подъезды к аэропорту были оцеплены солдатами и полицейскими. Дежурный офицер остановил их машину, а стоящий рядом с ним человек в штатском приложил лоб к стеклу у переднего сиденья, скользнул острым взглядом по лицам шофера, посла, Антонова. На Антонове взгляд задержался: должно быть, засек для себя новое лицо. Но посол сделал успокаивающий жест рукой, и человек удовлетворенно кивнул.
— Из секретной полиции, — пояснил Юрий Петрович. — Старый знакомый. Приставлен к дипкорпусу.
Если бы не жара да такая характерная для тропиков тягучесть и медлительность процедуры, Антонов мог бы считать, что ему повезло, — попал на зрелище редкое. В Дагосе подобного вправду не увидишь. Здешний президент большой любитель всяческих пышных торжеств, денег на них не жалеет.
На встречу высокого гостя на аэродром прибыл не только обязательный в этом случае военный караул, сюда пригнали тысячи три других участников спектакля. Аэродромное поле полыхало яркими красками, как тропический сад. Никто не превзойдет африканца в броскости наряда, сама природа определила его вкусы.
Кого здесь только не было! Казалось, маленькая страна выставила на аэродромном поле все, чем располагала, до последнего человека, имеющего хоть какое-то отношение к народному искусству. Сотня одинаково грудастых и задастых матрон в пышных бежевых туниках, сотня полуобнаженных парней в шаманских юбках с грозно размалеванными лицами и воинственно торчащими в жестких волосах перьями, голоногие девицы, совсем неожиданные, даже нелепые под африканским небом в чужеродных нарядах — высокая гусарская шапка с султаном, красный гусарский мундир, поблескивающий золотыми пуговицами, мини-юбка и голые ноги, с натугой всунутые в узкие красные сапожки. Были еще какие-то броские на вид девицы, еще какие-то размалеванные парни, были школьники, были спортсмены. Все это мельтешило красками, сливалось в пеструю колышущуюся массу человеческих тел. Над полем клубилась пыль. Пахло потом и моторной гарью.