Президенты обошли строй министров, генералов, других высших чинов, потом строй послов и поверенных. Протягивая руку для пожатия, Одуго любезно улыбался каждому, чуть склонив голову, чтобы лучше слышать пояснения шефа протокола; возле некоторых послов задерживался, роняя пару дежурных приветственных слов. Замедлил шаг возле послов Марокко, Франции, Китая, Мексики, советскому и американскому, стоявшим рядом, только кивнул, но не задержался, несмотря на то, что советский был дуайеном, а американский — женщиной. У Одуго на этот счет были свои прихоти.
По той же неожиданной для всех прихоти высокий гость вдруг шагнул во второй ряд, где за спинами послов и поверенных стояли дипломаты рангами ниже. Поздоровался и с ними — каждый удостоился его рукопожатия. Видимо, президента привлекла загорелая физиономия Антонова, на которой выделялись яркие серые глаза. Одуго задержал его руку в своей и спросил:
— Сегодня в этой стране превосходная погода. Не так ли, мой друг?
— Вы правы, ваше превосходительство. Сегодня в Монго отличная погода, — подтвердил Антонов и услышал, как рядом с ним раздался треск затворов фотоаппаратов и стрекот кинокамер.
Едва Одуго проследовал дальше, как к Антонову подскочили репортеры с вопросами: кто такой, какую страну представляет? Один из них потребовал визитную карточку, прочитав, восхитился:
— Вы специально из Дагосы прибыли на эту встречу?
Антонов почуял опасность:
— Нет, я оказался здесь… в какой-то степени случайно. Это, видите ли, просто совпадение…
— Счастливое совпадение! Не правда ли?
Антонов не ответил, но ему тут же задали новый вопрос:
— Почему президент назвал вас «мой друг»? Вы с ним друзья?
Антонов рассмеялся:
— Подружиться еще не успели.
Репортеры восторженно восприняли шутку.
— Но, конечно, подружитесь. Не так ли?
Ответа они не получили, но на всякий случай сфотографировали Антонова еще раз.
А на поле уже грохотали тамтамы, звенела медь оркестра. Начиналось празднество. Тряслись в танце тяжелые, как тумбы, мадонны, прыгали, сверкая голыми пятками, в неистовой шаманской пляске парни с перьями в волосах, голенастые девицы в гусарских мундирах и мини-юбках, проходя мимо президентов в гвардейском марше, старались вскинуть ногу как можно выше, чтобы видны были розовые трусики.
Над аэродромным полем, как тучи, густели клубы пыли, и послы прикрыли носы платками.
Потом, стараясь придерживаться субординации и очереди, утомленные много раз виденным и, как всегда, затянувшимся представлением, послы рассаживались по машинам и гнали их к своим резиденциям, мечтая о кондиционированной прохладе гостиных и спален.