Уннтор откинулся на спинку кресла, по правую руку от него стояла Хильдигуннюр, по левую Сигмар.
– Я не смогу держать их здесь вечно. Мало места, а чуть погодя не будет хватать еды.
– Значит, кто уйдет первым – тот и убийца? – спросил Сигмар.
– Этого мало, – сказала Хильдигуннюр. – Убийце нужно будет только дождаться, пока твои люди прикончат первого бедолагу, вскочившего на лошадь.
Уннтор фыркнул:
– Моя жена мудра. А еще она, похоже, умеет думать как убийца.
Хильдигуннюр мило улыбнулась:
– Такой уж надо быть, чтобы остаться твоей женой, любимый. – За столом послышались короткие смешки. – Но если никто не признается и мы не найдем нож…
– Мы можем сделать еще кое-что, – сказал Сигмар, и Уннтор с Хильдигуннюр повернулись к нему. – Сын Бьёрна нашел амулет. Мы можем спросить богов.
Уннтор фыркнул:
– Они не услышат, – сказал он. – А если и услышат, то могут не сказать того, что мы хотим знать.
Однако Хильдигуннюр сверкнула глазами:
– Это отличная идея, – сказала она, улыбнувшись Сигмару.
– Почему?
– Помолчи, муженек. Дальше ты скажешь, что нужно просто выбить признание, а если это случится, у тебя будет полный дом убийц. Нет, Сигмар прав. Боги знают.
– Значит, решено, – сказал Сигмар.
Уннтор кивнул, недовольно скривив губы:
– Решено.
«Убил ли Сигмар человека, который его оскорбил? Или Гита потеряла терпение? Или безответная любовь Эйнара свела его с ума?» У Хельги кружилась голова; любой из них годился на роль убийцы. «Руна? Она ведет себя странно и беспокойно. Йорунн? Она солгала, но зачем?»
В голове проносились лица родичей, оскаленные и плюющиеся, с тьмой в сердце и смертью в глазах. Она не замечала фигуру в тени на углу сарая до тех пор, пока чуть не наступила на вытянутую ногу.
– Ой!
– Прости, – промямлил Вёлунд, подбирая под себя свои нескладные ноги. – Я не хотел…
– Нет-нет, – поспешно сказала Хельга. – Ты ничего плохого не сделал, Вёлунд, правда-правда. Но почему ты здесь?
– Не знаю.
«Что мне сказать? Что?..» Хельга сосредоточилась, обуздала несущиеся вскачь мысли и решила делать то, что первым придет в голову.
Она села рядом с мальчиком и взглянула вверх. Это было изумительно: просто сидеть и смотреть на небо. Из дома до них доносились неразборчивые голоса. Далеко в поле тоскливо замычала корова.
– Свет меняется, – сказала она.
– Да. – Пауза. – Он всегда меняется, знаешь ли, – он издал негромкий звук, как человек, пытающийся безуспешно прочистить горло.
Хельга взглянула на него и уловила движение. У него дергался уголок рта.
– Ты меня… дразнишь? – спросила она с недоумением.
Звук вырвался из Вёлунда, точно ручеек, растопивший лед, и он хрюкнул, а потом принялся хохотать и фыркать.