– Да! – выдавил он наконец и спрятал лицо в ручищах-лопатах, сотрясаясь от плохо скрываемого восторга.
У Хельги защемило в груди – приятное, теплое чувство. Она словно прикоснулась к той любви, которая исходила от мальчика.
– Ну тогда мне придется тебя… защекотать! – она протянула руку к его мягкому животу…
…но ее ударили так, что ей показалось, будто в руке переломались все кости.
Вёлунд вскочил, прижимая левую руку к виску под нелепым углом, раскрыв рот в неслышном крике.
«Что я наделала?»
– Вёлунд, прости… Я не хотела тебя напугать! – Она умоляюще встала на колени. – Пожалуйста, сядь. Пожалуйста. Я не буду щекотаться, честно!
Но мальчик уже удирал от нее, мотая головой, словно жеребенок, отгоняющий тучу мошкары.
Она сглотнула, пытаясь избавиться от кома в горле. Почему-то, когда ее оттолкнул Эйнар, Хельга не испытала и половину этой боли.
Дверь дома объявила о прибытии Хельги громогласным скрипом, но никто на нее даже не взглянул, потому что все глаза были устремлены на Сигмара, стоявшего во главе стола вместе с Уннтором и Хильдигуннюр.
– …а когда взойдет солнце, мы все отправимся к камню и к дубу и попросим у богов совета, – закончил он. Потом добавил: – А пока мои люди будут стоять на страже. – Он указал на жилистого человека с поредевшими волосами и упрямым ртом. – Торольв будет отвечать перед Уннтором.
Мужчина, которого, видимо, звали Торольвом, резко кивнул.
Хельга взглянула на отца, который как-то помолодел – помолодел и оживился. Ничего не осталось от усталого старика, с которым она говорила до прибытия гостей. Например, он казался совсем не против взять людей под свое командование.
– Вы слышали, – сказала Хильдигуннюр. – Завтра мы принесем жертву богам. А сейчас я хочу, чтобы вы, – она обвела рукой женщин, – помогли мне с работой. Остальные – убирайтесь из моего дома!
Приказ она отдавала с улыбкой, но прозвучал он не менее веско.
«Она обращается напрямую к их ногам», – подумалось Хельге, поскольку мужчины уже повскакивали и толпились у двери. Не важно, кем они были, – и вождь, и охранник знали, кого слушать.
Когда мужчины освободили дом, Хильдигуннюр хлопнула в ладоши:
– Так. Мы тушим мясо. Вы две – на овощи.
Агла и Гита сразу же решительно направились к столу.
– Кто умеет обращаться с иглой?
– Я умею, – сказала Руна.
– Хорошо. Йорунн – ко мне, – Хильдигуннюр молча села, дожидаясь, пока дочь усядется рядом. Многозначительный взгляд подсказал Хельге, что нужно и ее присутствие. Когда все заняли свои места, старая женщина оглядела свою команду, приступившую к работе у очага, а потом устремила на дочь взгляд, который остановил бы и медведя.